— Почему Глубокая глотка? — Я выгнула бровь, и она поджала губы, когда остальные обменялись взглядами.

— Я просто предложила Киану отсос, вот и все, — твердо сказала она.

— Ну, это было еще не все, не так ли? — Пробормотал Ударник.

Наживка махнул рукой, чтобы они замолчали, и меня обожгло любопытство.

— Хватит. Ты же знаешь, мы не должны говорить о наших прошлых жизнях, — твердо сказал он.

Я повернулась к Наживке с приоткрытыми губами.

— Да ладно, это безумие. Кроме того, они даже здесь нас не слышат, — сказала я, не веря своим ушам.

— Т-ты н-никогда не з-знаешь, к-когда они с-с-слушают.

Я взглянула на бледнолицего парня, который заговорил. Он был самым маленьким за столом; его блейзер был ему на два размера больше, чем нужно, и даже его длинные черные волосы казались слишком длинными для его головы.

— Как тебя зовут? — Спросила я.

— С-спринцовка, — заикаясь, пробормотал он.

Мое сердце сжалось от того, насколько по-королевски облажался этот парень. Он выглядел так, словно был готов самопроизвольно воспламениться в любой момент.

— Спринцовка? — Я сморщила нос. — Что ты сделал?

Спринцовка взглянул на Наживку, который покачал головой, затем уставился на свои колени и больше не поднимал глаз.

Я поджала губы, свирепо глядя на Наживку.

— У него уже достаточно людей, которые говорят ему, что делать, тебе не кажется?

Брови Наживки приподнялись, и он немного ссутулился на своем месте.

— Извини, я… это… таковы правила.

— К черту правила, — прорычала я. — Что с тобой случилось, Спринцовка? И я действительно должна тебя так называть? Как тебя по-настоящему зовут?

— Мы не можем назвать тебе наши настоящие имена, — приглушенно сказала Халявщица.

Срань господня, эти дети совсем запутались.

Спринцовка поднял голову, облизал губы и снова посмотрел на Наживку, который на этот раз ничего не сказал.

— Со мной произошел несчастный случай на о-одной из их в-вечеринок, — сказал Спринцовка, и его лицо приобрело неприятный оттенок красного. — Я-я съел плохой б-буррито… Им п-пришлось заплатить бригаде уборщиков, чтобы они п-пришли и у-убрали в о-общем доме.

— И это все? — Я усмехнулась. — Я имею в виду, да, это отстой. Но ты же не хотел этого делать. Если уж на то пошло, во всем виноват буррито.

— Я… я… — Попытался Спринцовка, но Наживка заговорил за него.

— Он насрал на любимое пальто Сэйнта, — выдохнул Наживка.

— Сшитое вручную, лимитированное кашемировое пальто от Dior, — в унисон пробормотали все за столом.

Я расхохоталась, и все уставились на меня, как на сумасшедшую. Но я действительно не могла дышать.

— Это чертовски смешно, Спринцовка.

— Это не смешно, — твердо сказал Наживка, махнув на меня рукой, пытаясь унять мой смех.

— Они смотрят! — Воскликнула Халявщица.

— Успокойся, Чума, — умолял меня Ударник, пока я вытирала слезы из-под глаз.

— О боже, как бы я хотела быть там и увидеть его лицо, — сказала я, когда Спринцовка уставился на меня так, словно я только что бросила Сэйнта на стол и начала лакомиться его плотью. Что было неплохой идеей, если подумать. Хотя от него у меня определенно было бы несварение желудка.

Я решила, что мне нужно как можно скорее услышать все, что они сделали с Ночными Стражими, но было ясно, что Наживка будет приверженцем правил. Все они были такими, но они также были созданы для того, чтобы реагировать на властные нотки в моем тоне. Так что, если бы я раскусила Наживку, я бы раскусила их всех.

Я обратила внимание на приложение "Меню" и нахмурилась, увидев, что половина обычных продуктов отсутствует.

— Что за черт? Где свежая паста? И бургеры? И пицца. — О боже, только не пицца.

— У нас ограниченный выбор, — сказал мне Наживка, нахмурив брови. — Ты можешь заказать суп или салат. У них в школе под контролем самый разный персонал. Администратор, кухонный персонал, уборщики…

Я уставилась на него, разинув рот, как будто он только что сообщил мне, что наступает конец света. Конечно, время от времени мне нравился необычный салат или суп. Но каждый день? Нет…

— А как насчет картошки фри? — Я поискала в меню, но ничего не нашла, подняв голову, увидела, что все скорбно качают головами. Я в гневе хлопнула ладонью по столу. — К черту это.