— Знания из учебника, которые спасли жизнь твоему брату.

Но серрины не спасали вампиров. Даже если бы от этого зависел их последний вздох, последний удар сердца. Серрины существовали с одной единственной целью: убить как можно больше вампиров — мужчин, женщин, даже юношей — настолько жестоким и порочным способом, насколько это было возможно.

И при любых других обстоятельствах развлекательная ценность этой ведьмы — или, если его не подводили инстинкты, этой серрин, — была бы несколько выше. И он бы уже ломал её, лишал всего, чем она была, пока от неё не осталась бы только оболочка.

И всё же что-то в этом уже беспокоило его. Под облегающим чайным платьем длиной до колен её женственное, стройное тело было подтянутым, но определенно не отточенным тренировками или боями. Не было ни синяков, ни отметин, ни единого шрама, который он мог бы обнаружить. Каждый сантиметр её кожи был бледным, гладким и безупречным. Даже её длинные, изящные пальцы заканчивались безупречными ногтями.

Он взглянул на её красивые глаза, чувственный рот. Ни намёка на макияж, чтобы подчеркнуть это. Но дело было не в том, что её внешность была лишена целенаправленного соблазнения, а в том, что всё её поведение было таким. Потому что, хотя он слишком хорошо знал по опыту, что внешность серрин не обязательно должна что-то значить, её нервное напряжение в его присутствии, безусловно, имело значение. Либо он смотрел на свою первую латентную, либо она была чертовски хорошей актрисой.

— И ты хорошо поработала сегодня вечером, — сказал он в ответ. — Ты и твой учебник.

— Я сделала то, что должна была, — сказала она, продолжая избегать интимного зрительного контакта.

Подойдя, он сел на стол рядом с ней, намеренно придвинувшись на пару сантиметров ближе, так что их бёдра почти соприкасались.

— Я знаю, тебе было нелегко.

Лейла напряглась, её дыхание участилось, но она не пошевелилась. Её глаза наполнились непоколебимым упорством.

Он откинулся назад, опираясь на одну руку, расположив её прямо у неё за спиной. Недостаточно близко, чтобы коснуться, но достаточно близко, чтобы она почувствовала угрозу от его близости. Её щёки вспыхнули, и она стиснула руки так, что побелели костяшки пальцев. Она задержала дыхание, и это длилось дольше, чем, как он был уверен, было комфортно. Но своенравная маленькая ведьма по-прежнему оставалась как вкопанная.

— По правде говоря, тебя это должно быть очень задело, учитывая, как ты к нам относишься.

Когда она отказалась отвечать, он не смог сдержать улыбку.

— Я заставляю тебя чувствовать себя неловко, не так ли?

Она снова встретилась с ним взглядом, хотя и мимолетно.

— Нет.

Он медленно и намеренно бесцеремонно перевёл взгляд с её изящных ступней на стройные ноги, на дерзкую грудь, а затем задержался на её глазах.

— Значит, всё это нервное напряжение из-за того, что ты никогда раньше не оставалась наедине с вампиром? Или дело в том, что ты не ладишь с самцами ни того, ни другого вида?

Она нахмурилась.

— Ты вампир, а я, как ты любишь выражаться, ведьма. Наши виды никогда особо не ладили, не так ли?

— Что делает твой приход сюда сегодня вечером ещё более смелым. Алиша сказала мне, что ты впервые выехала из Саммертона.

— Я бывала в Мидтауне раньше.

— Но никогда не была в Блэкторне.

— У меня нет причин приходить сюда.

— Держу пари, тебе не терпится вернуться домой, не так ли? Должно быть, кому-то вроде тебя здесь очень неуютно, когда на многие мили вокруг одни вампиры.

Она взглянула на него, в её глазах ясно читалась настороженность. Он слышал, как колотится её сердце, и предсказал, что за этим последует.

Он поймал её за запястье, как только её ноги коснулись пола.

— Что-то не так?

Она едва могла смотреть на него.

— Я собираюсь проведать Алишу.

— С Алишей всё в порядке. Она уже должна быть в клубе с Джейком.

В её глазах вспыхнула паника.

— Но я сказала ей, чтобы она собрала наши вещи.

— Я сказал ей, что спешить некуда.

Нахмурившись, она хотела отступить, но Калеб поймал её за бедро и притянул к себе, между своими бёдрами. Он завёл запястье, которое он держал, ей за спину. Волна статического электричества удивила его, когда их взгляды снова встретились. Он знал слишком многих из них. Слишком много, чтобы оправдать то, что она необъяснимым образом пробудила в нём. И он слишком хорошо знал её вид, чтобы понимать, что она не должна смотреть на него так, как смотрела сейчас.

В знак протеста она хлопнула его ладонью по груди.

— Что ты делаешь?

Паника. Неподдельная паника. С каждой минутой она становилась всё более интригующей, и эти прерывистые, неглубокие вдохи были почти такими же соблазнительными, как мягкое, тёплое тело, которое он держал между своих ног. Он насмешливо окинул взглядом её шею и декольте.

— Ты не так уверена в себе, как тебе нравится изображать, да?

— Отпусти меня, — предупредила она.

Убрав её руку со своей груди, переплетя свои пальцы с её пальцами, он осторожно завёл её за спину и соединил с другой, надежно удерживая в своей хватке.