“Мы не нарушаем клятв”, - прорычал викинг, и король почувствовал основное германское упрямство, бороться с которым гораздо труднее, чем с непостоянством пылких кельтов. “Дайте нам короля, не пикта, не гэла и не британца, и мы умрем за вас. Если нет – тогда завтра мы будем сражаться за величайшего из всех королей – императора Рима!”

На мгновение Кормак подумал, что пиктский король в своей черной ярости выхватит оружие и убьет северянина насмерть. Концентрированная ярость, сверкнувшая в темных глазах Брана, заставила Вулфер отпрянуть и опустить руку к поясу.

“Дурак!” - сказал Мак Морн низким голосом, который вибрировал от страсти. “Я мог бы стереть тебя с лица земли прежде, чем римляне окажутся достаточно близко, чтобы услышать твой предсмертный вой. Выбирай – сражайся за меня завтра – или умри сегодня ночью под черной тучей стрел, красной бурей мечей, темной волной колесниц!”

При упоминании колесниц, единственного боевого оружия, которое когда-либо сокрушало стену норвежских щитов, выражение лица Вульфхера изменилось, но он стоял на своем.

“Да будет война”, - упрямо сказал он. “Или король, который поведет нас!”

Северяне ответили коротким глубоким ревом и звоном мечей о щиты. Бран, сверкая глазами, собирался заговорить снова, когда белая фигура бесшумно скользнула в кольцо света костра.

“Мягкие слова, мягкие слова”, - спокойно сказал старый Гонар. “Король, больше ничего не говори. Вульфер, ты и твои товарищи будете сражаться за нас, если вас поведет король?”

“Мы поклялись”.

“Тогда будь спокоен”, - сказал волшебник.
– “ибо, прежде чем завтра начнется битва, я пошлю тебе такого короля, какого не видел ни один человек на земле в течение ста тысяч лет! Король, не пикт, не гэл и не британец, но тот, для кого римский император - всего лишь деревенский староста!”

Пока они стояли в нерешительности, Гонар взял за руки Кормака и Брана. “Идем. А вы, северяне, помните свою клятву и мое обещание, которое я никогда не нарушал. А теперь спи и не думай красться в темноте в римский лагерь, ибо, если ты избежишь наших стрел, тебе не избежать ни моего проклятия, ни подозрений легионеров ”.

Итак, трое ушли, и Кормак, оглянувшись, увидел Вульфхера, стоящего у костра, теребящего свою золотистую бороду, с выражением озадаченного гнева на худом злобном лице.

Трое молча шли по колышущемуся вереску под далекими звездами, в то время как странный ночной ветер нашептывал им призрачные секреты.

“Много веков назад, ” внезапно сказал волшебник, “ в те дни, когда мир был молод, там, где сейчас бушует океан, выросли великие земли. На этих землях теснились могущественные нации и королевства. Величайшей из всех этих стран была Валузия – Волшебная страна. Рим - просто деревня по сравнению с великолепием городов Валузии. И величайшим королем был Кулл, который пришел из земли Атлантиды, чтобы вырвать корону Валузии у выродившейся династии. Пикты, жившие на островах, которые сейчас образуют горные вершины незнакомой страны на Западном берегу океана, были союзниками Валузии, и величайшим из всех пиктских военачальников был Брул Копьеносец, первый из рода, которого люди называют Мак Морн.

“Кулл отдал Брулу драгоценный камень, который ты теперь носишь в своей железной короне, о король, после странной битвы в темной стране, и через долгие века он пришел к нам, вечный знак Мак Морн, символ былого величия. Когда, наконец, море поднялось и поглотило Валузию, Атлантиду и Лемурию, выжили только пикты, но они были рассеяны и немногочисленны. И все же они снова начали медленное восхождение вверх, и хотя многие из достижений цивилизации были утрачены во время великого потопа, все же они прогрессировали. Искусство обработки металла было утрачено, поэтому они преуспели в обработке кремня. И они правили всеми новыми землями, выброшенными морем и ныне называемыми Европой, пока с севера не пришли более молодые племена, которые едва поднялись от обезьяны, когда Валузия царила во всей своей славе, и которые, обитая в ледяных землях около Полюса, ничего не знали об утраченном великолепии Семи Империй и мало о потопе, смывшем половину мира.

“И все же они пришли – арийцы, кельты, германцы, толпами спускающиеся из великой колыбели своей расы, которая находится недалеко от Полюса. Так снова был остановлен рост пиктской нации и раса ввергнута в дикость. Стерта с лица земли, на краю мира, прижавшись спиной к стене, мы сражаемся. Здесь, в Каледоне, последняя битва некогда могущественной расы. И мы меняемся. Наш народ смешался с дикарями древности, которых мы изгнали на Север, когда пришли на Острова, и теперь, за исключением их вождей, таких как ты, Бран, на пиктов странно и отвратительно смотреть.”

“Верно, верно”, - нетерпеливо сказал король, “но какое это имеет отношение...”

“Кулл, король Валузии, - невозмутимо сказал волшебник, - был варваром в свое время, как и ты в свое, хотя он правил могущественной империей силой своего меча. Гонар, друг Брула, твоего первого предка, мертв сто тысяч лет по нашему летоисчислению. И все же я разговаривал с ним всего час назад.”

“Ты разговаривал с его призраком...”

“Или он с моим? Я вернулся на сто тысяч лет назад, или он вышел вперед?" Если он пришел ко мне из прошлого, то это не я разговаривал с мертвецом, а он разговаривал с нерожденным человеком. Прошлое, настоящее и будущее для мудрого человека едины. Я разговаривал с Гонаром, пока он был жив; я тоже был жив. В безвременной, лишенной пространства стране мы встретились, и он многое мне рассказал ”.