Но это, без сомнения, был он, Ли Френнель собственной персоной. Вряд ли на просторах интранета нашелся бы второй настолько же канонически привлекательный манн. Ли Френнель утверждал, что был противником пластики, но, честно говоря, в это верилось с трудом. У него была идеальная внешность звезды голофильмов, ожившей мечты фемм от четырнадцати до ста четырнадцати.

А оказалось, рядовой полицейский.

Мне казалось, я должна была почувствовать хоть что-то – удивление, смущение или хотя бы проблеск радости от случайной, но, без сомнения, очень удачной встречи, – но в душе была пустота. За несколько месяцев общения в виртчате Ли Френнель так и остался для меня совершенно чужим. Хавьер, которого я знала едва ли больше двух недель, вызывал шквал эмоций, а тут… ничего. Разве что было отстраненно интересно, как Ли Френнель-Сайнс при своей работе умудрялся почти постоянно быть онлайн. Вот уж точно, наша полиция нас бережет. От скуки в виртчатах, не иначе.

Литианин окинул меня профессионально цепким взглядом и растянул губы в дежурной улыбке, но голубые глаза остались равнодушными и пустыми. Не узнал. Или сделал вид, что не узнал? В сущности, без разницы. Выходит, мы оба друг для друга ничего не значили. Меня Ли Френнель-Сайнс так и не смог увлечь, а у него самого наверняка были тысячи других фемм, с которыми можно приятно скоротать вечер.

Оно и к лучшему.

Изучив информацию сканера, полицейский отбил короткое сообщение. Ответ пришел мгновенно.

– Ли Эббот ожидает вас в своем кабинете, – бодро отчитался Ли Сайнс. – Второй поворот налево к лифтам и…

– Спасибо, я знаю дорогу.

– Прекрасно. Хорошего дня, Шей.

Литианин кивнул, улыбнулся и тут же потерял ко мне интерес. Я зашагала прочь, ни разу не обернувшись.

За десять с лишним лет, прошедших с моего последнего визита к отчиму, в полицейском участке все осталось по-прежнему. Ли Эббот все так же заседал на отдельном этаже, где обустроил себе огромный кабинет с десятком переговорных и неуставные помещения для отдыха, не уступавшие по площади нашим бывшим апартаментам. К кабинету был подведен дополнительный лифт, для доступа в который требовалось получить допуск лично от капитана Ли Эббота. Код на пульте был тот же, что и десять лет назад.

А вот секретарша предсказуемо поменялась. Раньше отчим отдавал предпочтение по-литиански худым миниатюрным блондинкам, но сейчас за столом в приемной сидела высокая брюнетка, чем-то отдаленно напоминавшая меня или, быть может, маму в молодости. Фемма хмурилась, глядя в монитор, тонкие пальчики с острыми ноготками порхали по виртуальной клавиатуре. Рядом молчаливо полировала стену нор-ра в серой робе, и, приглядевшись, я с изумлением узнала перекрашенную, вынувшую весь пирсинг и замазавшую татуировки Никс. В углу низко урчало в ожидании начала операции чудо инженерной и хакерской мысли, замаскированное под массивного робота-уборщика для промышленных и административных зданий.

Если секретарша и удивилась моему появлению из начальственного лифта, то виду не подала. Заученно улыбнулась, вскочила из-за стола, чтобы проводить меня к кабинету. Взгляд почти против воли упал на стройное бедро феммы, где красовался уродливый синяк от экзоперчатки. Секретарша торопливо одернула короткую юбку, выдавила еще одну улыбку и торопливо отвела взгляд.

Я стиснула губы, усмиряя шейда… пока. Ли Эббот заплатит. За все… и за это тоже.

– Проходите, Шей Диаз. Капитан Ли Эббот вас ждет.

Дверь распахнулась. Я решительно переступила порог кабинета.

И не успела даже моргнуть, как в тело вцепились крепкие руки в экзоперчатках. Двое литиан-полицейских набросились одновременно, вжимая меня в отполированный до блеска пол. Я зашипела, пытаясь сбросить хотя бы одного и вырваться из крепкой хватки.

Плечо обожгла острая боль. Накатила слабость – знакомое чувство дурноты и беспомощности, всегда сопровождавшее инъекцию блокиратора. Внутренности скрутило от удушающего чувства неправильности, шейд протестующе забился, отчаянно пытаясь сохранить ускользающий контроль над телом, разогнать дурманящий мутный туман. Но поздно. Силы покинули меня. Я всхлипнула, обмякнув в грубых руках полицейских, и беспомощно уткнулась лбом в холодную черную плитку. Похоже, двойная доза. А то и тройная…

«Желания имеют свойство сбываться самым непредсказуемым образом, верно, Сола? Ты столько времени упорно просила блокиратор – и вот. Стоило ли оно того?»

Нет. Вот так – насильственно, против воли… нет.

Никогда больше.

Еще один укол.

Меня замутило. Перед глазами двоилось, тело казалось непослушным, чужим. Мысли путались, сознание уплывало. Собравшись с силами, я уперлась ладонями и коленями в пол и заставила себя приподняться.

Черная тень закрыла обзор. Носки тяжелых сапог экзокостюма замерли перед глазами. И невидимая рука знакомой болезненной хваткой вцепилась в волосы, заставляя откинуть голову.

– Солана, – раздался надо мной ненавистный голос Ли Эббота.

– Я уж думал, придется вытаскивать тебя из той дыры, куда ты забилась, – проговорил он с неприкрытым самодовольством. – Но нет, смотрите-ка, пришла сама.

Куда там ходить – прямо сейчас я едва могла удержать голову, чтобы не повиснуть безвольным кулем на волосах, намотанных на стальной кулак. Насыщенная блокиратором кровь неслась по венам жидким огнем, а бешено колотящееся сердце лишь помогало быстрее отравить тело. Глубоко внутри бился в агонии шейд, но с каждым ударом пульса наша связь становилась все слабее. Невольно вспомнился рассказ Хавьера о смертельных испытаниях экспериментального блокиратора на детях шейдеров.