Звуки шумящей воды стихли. Из ванной, блестя капельками влаги на коже, вышла нагая девушка, выхватила удостоверение и поставила ногу ему на колено.

Шпарин закашлял, отвернулся, но глаза предательски косили. Девушка ему помогла - схватила за уши и повернула голову к своему животу.

– Шпарин, я тебя не узнаю! Ты чего оробел?

«Похожи как две капли. Фигуры, лица… И остальное… Михал Иваныч, вы снова влипли!».

– Я, собственно, пойду. Наверное…

– К Ниночке собрался, бабник несчастный!?
– завопила девушка.
– А кто обещал жениться? Убью!..

Девушка отпустила уши, толкнула Шпарина, прыгнула на кровать, сунула руку под подушку и вытащила пистолет.

«Эта не промахнется…».

Девушка прицелилась ему в грудь, шмыгнула носом и, заплакав, показала стволом на дверь.

– Уходи!

Шпарин схватил форму, ботинки, и бросился в прихожую.

Входная дверь открылась, на порог шагнул Древака в фуражке с золотистой кокардой.

– Вот ты где!..
– сказал полковник, заталкивая Шпарина в комнату.

Древака повернул его спиной, хлопнул по заду и наклонился.

– На месте… Все три на месте… - недоверчиво произнес он, не отрывая глаз от задницы Шпарина.
– Лейтенант Инеева, завтра в девять нуль-нуль ко мне в штаб! Слышишь?

– Есть, господин полковник!
– ответила Вика, кулачками вытирая слезы.

– Хватит, лейтенант!
– сказал Древака.
– Прими успокоительное и ложись спать. Мы уходим. Поняла?

– Поняла…

– Эх!..
– крякнул полковник.
– Я, пожалуй, выйду, подожду снаружи, а вы тут договорите без меня. Не долго, Михаил!

– Прости, Вика. Можно я оденусь у тебя, не на улице?

Девушка уселась на боковушку кресла и пальцем нарисовала на коленке треугольник.

– Одевайся.

Оба отвернулись, Шпарин молча одевался, девушка, всхлипывая, чертила треугольники.

– Я пошел, - сказал Шпарин.
– Прости.

На улице, опираясь на штакетник забора, дымил папироской полковник. Дым терпкий, пряный.

– Ты бы разобрался с ними, Михаил. Как-то не очень всё получается, - сказал Древака, внимательно изучая лицо Шпарина.

– Разберусь. С этой разобрался. Застрелить хотела.

Древака дернул правую бакенбарду и рассмеялся.

– Она может. Отчаянная. Импульсивна, но хороша, зараза.

Полковник бросил папиросу, загасил подошвой и подхватил Шпарина под руку.

– Пойдем-ка, провожу до Нины Игоревны, а то вернёшься. С ней тебе будет лучше. Она другая. Хотя как знать… А Викторию отправлю куда подальше. В Семихолмске есть вакансия помощника второго секретаря посольства. Пусть там задом вертит. Посол, говорят, любит таких баб. Неординарных и непредсказуемых. На твоем месте я бы сегодня крепко выпил. Впрочем, не стоит. Неизвестно где ты потом очутишься, у какой из сестер.

Солнце катилось к верхушкам деревьев. Появились комары. Древака сломал ветку низкорослой рябины без плодов и в такт шагам замахал перед лицом.

– Адрес помнишь?

«Всё проверяет?».

– Влюбленные мальчишки в форме, да и не только мальчишки, взрослые воздыхатели, конечно, путаются. Поставь рядом, не отличишь. Но если захотят, отличишь. И характеры совершенно непохожи.

«У Вики на заднице, на правой половинке, крохотный шрамчик, успел рассмотреть. И что-то ещё, что-то я чувствую, но не могу ухватить. Интересно, кто ей подпортил попку?».

– Две таких женщины - это много, чересчур много, даже для тебя, известного жеребца. Бери Нину и катись с ней в отпуск, который тебе положен после длительной командировки.

– К конфедератам?
– пошутил Шпарин.

– До сих пор ищут. Подняли шумиху в прессе. Пропал, выкрали, убили. Как же, известная личность и вдруг исчез. Даже твои бывшие пассии волнуются. Надо обдумать. Виктория крутилась с тобой во вражьем стане. Бери Нину и вперед. Никто не отличит. Отдохнешь с пользой для дела.

Древака хитро ухмыльнулся, остановился и ледяным тоном:

– Тоже шутка. Где был целые сутки?

– Честно?

– Ты уж постарайся.

– Если честно… Завис… у одной подруги.

– Ладно, поверим, - как-то быстро согласился Древака и ткнул веткой вверх.
– Смотри, что вытворяют ученые головастики!

Невидимая рука стерла редкие облака, разлиновала небосвод на квадраты, заискрились, засверкали лохматые звездочки, минута, другая, и по разрисованному небу, коверкая сеть, пробежала волна, квадраты исчезли, и в вечернем небе, касаясь крышами горизонта, появился перевернутый город.