– Господин сержант!
– крикнули из группы бегунов с полной выкладкой.
– Васильеву плохо!

– Не трогать! Пусть сам встает!
– отозвался, почёсывая лохматого щенка за ухом, сидящий на корточках в тени тополя голый по пояс молодой человек с татуировками на плечах в виде погон с тремя «лычками».

– По уставам, принятых в армиях мира, подчиненные должны обращаться к старшему по званию, - сказал Шпарин.
– А ты бы встал, клоун хренов! Когда тебе присвоят очередное звание, где будешь накалывать новые погоны? На пузе?

– Закрой пасть, журналюга!
– посоветовал Супонев и осведомился:

– Ляхов в штабе?

– В штабе. Гуляют!..
– ответил голый сержант, продолжая чесать за ухом у щенка, и кивнул на открытое окно второго этажа.

Супонев толкнул Шпарина в спину.

– Идем, писака!

У каменного из серого туфа крыльца штаба квадратная, в рост человека, металлическая клетка с худым медведем внутри. В дальнем углу валялся растерзанный коричневый ботинок. Медведь, держась лапами за прутья, глухо ворчал и шатался из стороны в сторону. Завидев подходящих, зверь затих и, как показалось Шпарину, смотрел именно на него.

– Чует зверюшка мясу, - подмигивая и пропуская Шпарина вперед, сказал Кесин.

***

Конвоиры с пойманным шпионом поднялись по лестнице, прошли по знакомому коридору и остановились у двери с табличкой «Помощник начальника штаба роты охраны».

– Заходи, писака!

В знакомом кабинете с портретом Генерал-Губернатора пьянствовали белобрысый лейтенант Ляхов и сержанты, лиц которых он не помнил.

– Сержанты, вон!
– рыкнул Супонев.

Лейтенант прикрыл один глаз и спросил:

– Кта эта-а?

– Задержан у третьего блок-поста, - сказал особист и презрительно добавил: - Делаю вашу работу, Ляхов, пока вы водку глушите!

Супонев посмотрел на Шпарина, посмотрел на пьяного лейтенанта, ухмыльнулся, вытащил из кармана «ТТ» и положил на стол.

– Р-рзрешите… - непонятно у кого попросил лейтенант, схватил пистолет и, махая, вышел на середину кабинета.
– Рас-стлелять!

– За что?
– возмутился Шпарин.

«Он совсем в умат, пьянее чем прошлый раз».

– За всё!
– сказал лейтенант.

– А где презумпция невиновности?
– спросил Шпарин.
– Где она? Опусти пистолет, Алексей!

– О… - удивился Ляхов.
– Ты меня знаешь?

– Да, откуда?
– удивился особист.

Мутный взгляд лейтенанта, поблуждав по кабинету, вновь остановился на Шпарине.

– И второй пусть тоже со-со-знаётся. Вы, господа, меидя видели? Он вам я-языки развяжет.

«А если в этот раз он не промахнется…».

Шпарин шагнул и заехал Ляхову в челюсть.

– Даешь, писака!..
– восхитился Супонев.

– И со мной шутки плохи!
– сказал Шпарин, ударил особиста ногой в пах и, когда тот согнулся, коленом в переносицу.

Супонев рухнул на пол, но «шпион» забыл о сержанте за спиной у двери кабинета.

Голова Шпарина вспыхнула адским пламенем и взорвалась миллионами ослепительных искр.

– Убил?

– Живой… - сожалением пробормотал сержант, наклоняясь к Шпарину.

– Надо было сразу, в лесу кончить. Гад!.. Он мне нос, кажется, сломал. Пристрели эту сволочь!..

Супонев стоял на карачках и, подвывая, капал кровью на пол.

– Сейчас исправим!
– сказал сержант, передергивая затвор.

Шпарин перекатился и схватил «ТТ», выроненный Ляховым.

– Отставить, мать вашу! Совсем охренели?

Шпарин поднялся и, пошатываясь, вытянулся.

– Господин полковник! Разрешите доложить: капитан Шпарин вернулся на Родину.

– Я вижу, что вернулся,- хмуро сказал Древака, обходя лужицу крови н сержанта лежащего на полу с дыркой во лбу.
– Дай-ка сюда пистолет.

Глава 2. Боевичок в ускоренном темпе.

Распахнулась дверь, появился живот, за ним вплыл остальной полковник с платком в руке.

– Лежи, лежи…

Древака уселся на стул у кровати, снял фуражку с золотистой кокардой, с медведем в центре рифленого кружка, вытер пот на лысине и помахал платком перед лицом.

– Задал ты мне задачку. Целый год ни слуху, ни духу. Где был, что делал? Откуда раны в спине? Не докладывал.