– Бывают, и часто...

– Э-э-э?!!!

– Но это не выставляют напоказ, и все окружающие тоже делают вид, что ничего такого нет...

– А! Как всегда двойные стандарты! – радостно, от того что наконец-то уяснила в чем проблема, подпрыгнула Марья.
– Я-то думала, что за ужасный ужас случился, а тут такая ерунда!

– Марья, да тебе в этом городе в след плевать будут!
– попытался он достучаться до здравого смысла своей женщины, но тщетно, она легкомысленно отмахнулась:

– Киа, не бери в голову! Ты, главное, рядом будь и взгляд делай, как у василиска, ты это отлично умеешь! Они ж своей слюной захлебнутся и отравятся при этом!!
– и чмокнула его в плечо, нимало не озаботясь, что поцелуй получился слегка солёным.

***

– Итак, разберемся, наконец, с Невсом - провозгласил, а иначе этот торжественный тон, назвать было нельзя, Ло.

Виновник торжества, сидел на краю уже убранного после ужина стола, прижав уши к голове и выпучив глаза. Шерсть он тоже постарался прижать, как можно плотней, пытаясь создать иллюзию маленького, несчастного котика. Тщетно. Обильное питание на свободном выгуле, а потом из личной миски, с последующей инспекцией мусорного ведра, нарастили приличный объем мышечной массы. Кот выглядел, как качок на сцене.

– Почему мы поимели столь неожиданную радость пообщаться с бандюками?
– развил тему командир.
– Когда ты был приставлен к этому придурку?

– М-ряу!

– Попрошу членораздельно!
– Ло сурово взглянул на молодежь, которая давилась смехом, и перевел взгляд на виновника.

– Я ходи-ул на разве-удку!
– с некоторым сомнением доложил Невс.

– Куда?!

– К борода-утым, реши-ул проверить, что они заду-мали! Мау-ло ли.

– И что же они там поделывают?
– тут же заинтересовался Ник.

– Сва-удьбу играют...

– Отлично, ты на свадьбу любовался, небось, и со стола чего уволок, а нас тут могли перестрелять, как куропаток! Значит так, рыжий, - бифаг вздыбил шерсть на загривке, что твоя собака, но тут же опять изобразил примерного кота.
– Впредь все отлучки согласовывать.

– В письменном виде...- фыркая от смеха, до того уморительно-недоуменная была у кота морда, уточнил Оле.

– С точным описанием маршрута!

– И подписью командира!

– А вообще я не понимаю, как они живут без кошек! – изумилась Марья. – Мышей всяких ведь полно, особенно осенью, они же в сараи колоннами загружаются.

– У ни-ух есть кошки, - доложил Невс.

– Так чего они тебя исчадием обзывали?

– Се-урые и трех цве-утки, - внес уточнение кот. – Остальные – исча-удия.

– И ты стал серым?

– Тре-ух цветным – быстрей изменить цве-ут.

– КОШКА! – Марья хлопнула в ладоши и начала хохотать.
– Кошечка!

– Трех цветочка!

– Малышка такая!

– С мордой гопника!

– Их главный котяра, наверное рехнулся, увидев такую красотку!

За столом смеялись все, Зара даже слезы вытирала. Невс сидел неподвижно как сфинкс, и только глаза переводил с одного шутника на другого.

– Невс, трехцветными бывают только кошки! – наконец объяснила ему Эни. – Ты не похож ни сколечко, особенно если смотреть сзади...

– О-ууу,- выдал биофаг с таким офигением, на морде и в голосе, что вызвал новый приступ хохота.

– Ладно, учли момент, посмеялись, а теперь, что мы имеем по нашему невмешательству в данную реальность? – все еще посмеиваясь продолжил совещание Джонатан.
– Зара, ты в гости к Седому не ходила больше?

– Нет, затаился гад, но оладьи и пироги с кухни таскает регулярно...

– Домовеночек наш!
– умильно прижала ладонь к щеке Марья.
– А сметанку ему ставят?

– Фиг ему! У самих нету!
– делано нахмурилась цыганка.
– Он и молочком не брезгует! Хоть оно и размороженное…

Марья зевнула, закрыв рот обеими руками.

– Так, ребятки, день был долгий и волнительный, пошла я мыться и баиньки, - она отошла на пару шагов от стола и обернулась, наставив палец на Кианга.
– А ты не задерживайся долго...

Кианг и не задержался, он всего лишь объяснил мужской части команды нюансы поведения в местном обществе. Узнал, что такое василиск, услышал объяснение странному вопросу Ло о самочувствии Марьи во время нападения. Оказалось, если она не вошла в свое фирменное состояние сразу, то ситуация и не такая уж смертельно опасная...

Кианга пропустили без очереди в помещение на двери которого теперь висела красивая табличка «Помойка», написанная на трех языках. Сундук чешуйчатых работал там агрегатом для гигиенических процедур, а надпись для непоняток всех чужих.

Но когда кузнец вошел в теперь уже их с Марьей фургон, женщина сладко спала, обняв подушку. Кианг улыбнулся, признавая, что день и, правда, был долгим. Он наклонился и осторожно прикоснулся губами к ее плечу. «Ночь - это хорошо, но утро тоже неплохо», - подумал он, тихо ложась рядом.