Собственно, у неё была ещё одна слабость - это наш Никита. Она по уши в него влюблена с детства. Как только мой сводный братец появляется, Даша расцветает, словно майская роза, начинает щебетать ни о чём, будто на неё находит слабоумие.

Жаль, но Никита увлечён другой - Настей Коробовой, самой красивой девчонкой в нашей танцевальной группе "народников". Ей уже девятнадцать минуло, после школы она поступила в местный техникум, на бухучёт. Но не бросила танцы.

Способности у нее, если честно, не очень высокие. Каждое новое движение с первого раза не схватит, как мы с Никитой. Тем не менее девушка очень старательная и ответственная. К тому же её внешняя привлекательность сглаживает недостаток техники, зрители, глядя на милое личико и стройную фигурку с красивым бюстом, не замечают ошибок.

Только братцу моему с ней ничего не светит. И не потому, что Настя старше его на три года. Просто у неё уже есть жених. Совсем взрослый парень, который ходит в моря, а значит зарабатывает хорошие деньги. У него есть машина, квартира. Да и, похоже, Коробова его любит, а на Никиту она совсем не обращает внимания.

А о Донцове я вдруг вспомнила, как он смеялся над одной девчонкой, которая бегает за ним.

– Мы походили-то с ней три дня, не больше. Я понял, что мы не можем быть парой, сказал ей об этом и попрощался. Она же, тупая, влюбилась в меня и стала везде преследовать. Стала сталкером, тьфу! Куда ни пойду, за мной прётся. Еле отвязался, пришлось полицией пригрозить, - сказал с презрением и насмешкой.

Тогда я ему сочувствовала, а девушку осуждала за отсутствие гордости. Теперь сочувствую ей, а по нём слёзы лью внутри себя. Но всё равно не стану за ним бегать. Научусь презирать и ненавидеть. Буду при нём гневно ноздри раздувать и сжимать кулаки, однако ни единого шага не сделаю ему навстречу, тем более вслед за ним!

Глава IV

Как я уже отмечала, в моих родственных связях несведущему человеку сложно разобраться. Спустя пять лет после того, как мама и папа Дима поженились, они решили родить собственного ребёнка.

К тому времени родители отчима надумали переехать в посёлок под Хабаровском, где оба родились и выучились в школе - потянуло их на родину. Дедушка всю свою трудовую жизнь ходил в моря, долго был старшим механиком на рыболовецком судне. В Тихинске он с женой построили в конце девяностых годов большой дом с мезонином из кирпича. Поскольку они помогли купить квартиры двум своим старшим дочерям в краевых городах, то решили дом после своего отъезда передать сыну Дмитрию.

После их переезда, мы продали "двушку", полученную мамой от своего дедушки в наследство - он её воспитал - и перебрались из квартиры в собственный дом с садом и небольшим огородом. На вырученные деньги папа Дима внёс кое-какие изменения в обустройство дома, построил гараж и купил машину.

Наш так называемый коттедж не такой уж большой и совсем не показушный, если сравнивать его с другими частными домами, построенными в городе в последнее десятилетие. Выглядит обычным скромнягой мансардного типа - без эркеров, балконов, башенок, колонн и крытых террас. Есть, правда, застеклённая веранда, которой мы пользуемся в основном летом.

Итак, у нас появилось много жилплощади, мы с Никитой стали спать в отдельных комнатах. Оставались незанятыми ещё две - одну мы сделали гостиной и столовой, другая хорошо бы подошла для новой детской. Но увы, увы, шли годы, а у родителей ничего не получалось. Они даже делали ЭКО. Случился прокол: ребёночек так и не завёлся.

После переселения мы с Никитой играли обычно во дворе многоэтажек, построенных неподалеку от нашего коттеджного посёлка. Не только мы, но и почти все ребята из частных домов ходили туда. Двор был большой, с хорошо оборудованными площадками - детской и спортивной. Я заметила, как частенько гуляли во дворе с мамой трёхлетние девочки-близняшки. Они мне невероятно нравились. Я тогда училась в пятом классе.

Малышки были презабавные. Похожи как две капли воды. У обеих широко распахнутые от любопытства шоколадно-коричневые глаза и упрямые ротики - видно сразу, что девчонки с характерами. Очень подвижные, бесстрашно вскарабкивались на довольно высокую горку из стали и скатывались с неё. Бойко прыгали по "дорожке" из не таких уж маленьких пеньков, во всю силу раскачивались на качелях. Я играла с ними, когда их выводили гулять.

Иногда мама сестрёнок просила побыть с ними во дворе часок-другой, пока она сходит в магазин. Один раз даже попросила забрать их из детского сада, который в двух шагах от двора. Я соглашалась, мне было по душе командовать близняшками, поскольку они охотно подчинялись и звали ласково "Енеськой". Позже и брат меня стал называть Енечкой, а за ним все родные и друзья.

Была у близняшек потешная привычка: всё, что возьмут в руки или к чему прикоснутся, считают своим. "Няши", - заявляли важно, без зазрения совести. Увидят - лопатка валяется в песке, пищат: "Няша!" Велосипед без хозяина - снова "няш и всё!" Даже мальчик, двухлетний Матвейка, гуляющий с дедушкой во дворе, тоже их. Когда дед забирал его домой с площадки, подняли рёв: "Няш Мавейка!" И набросились с кулачками на ничего не понимающего старика и стали отнимать мальчика. После этого я стала звать девочек няшками.

Однажды поздней осенью, возвращалась я одна из школы: Даша живёт в центре города, а у Никиты уроки закончились раньше. На дорогах после первого снега, последовавших за ним оттепелью и крепким морозцем была гололедица. Хотя обувь у меня была нескользкой, я старалась не спешить, к тому же спину мою отягощал здоровенный рюкзак с учебниками.

На перекрёстке улиц при подходе к многоэтажкам пришлось остановиться. Прямо на дороге толпился народ, стояло несколько машин, в том числе полицейская с синими полосами и буквами "ДПС" на носу. Замедлив шаг, подошла ближе. И сразу же заметила няшек, они испуганно жались друг к другу, будто воробышки перед опасностью.