— Пошел ты, — рычу я.

Его смех наполняет кухню и гостиную открытого плана, пока он идет к лифту.

Медленно земля проскальзывает сквозь мои пальцы и падает на гроб.

Мой голос становится хриплым, когда я говорю: — Мне будет чертовски сильно тебя не хватать, Джулио.

Глава 7

Скайлер

Проснувшись посреди ночи, я все еще сжимаю ручку. Я заснула, составляя список дел, которые должна сделать, когда меня выпишут из больницы.

Я так рада второму шансу, который мне дали, что не могу дождаться, когда выберусь отсюда.

Отложив ручку на прикроватную тумбочку, я похлопываю по одеялу в поисках блокнота. Не найдя его, я достаю пульт, чтобы включить свет.

Движение привлекает мое внимание, и, переведя взгляд на дверь, я никого не вижу.

Готова поклясться, что я видела, как что-то двигалось.

Включив свет, я заглядываю под одеяло, но, не увидев блокнота, хмурюсь и обыскиваю пол вокруг кровати.

— Куда он делся?

В этот момент мой взгляд падает на прикроватную тумбочку, и я вижу блокнот.

Должно быть, я положила его туда перед тем, как заснуть.

Устроившись поудобнее на кровати, я беру блокнот и ручку и перелистываю страницу, на которой писала.

Я перечитываю составленный список, затем мои глаза расширяются, и я резко выдыхаю.

Жизнь за жизнь.

Эти слова практически вырезаны на странице.

Что за чертовщина?

Уставившись на сурово написанные слова, я впала в замешательство.

Я понятия не имею, как эти слова попали в мой блокнот. Конечно же, я не писала это перед тем, как заснуть?

Да и с чего бы?

Тем не менее, когда я проснулась, ручка была в моей руке.

Не в силах разобраться, я закрываю блокнот и кладу его на прикроватную тумбочку.

Откинувшись на подушки, я смотрю в потолок.

После операции стали происходить странные вещи. Помимо человека, которого я видела в ночь операции, мне стали мерещиться движущиеся тени. Как будто кто-то наблюдает за мной.

Если бы я верил в призраков, я бы подумала, что тот, кто пожертвовал почку, умер, и теперь преследует меня.

Но призраков не существует.

Верно?

***

Застегнув сумку, я ухмыляюсь папе. — Давай уже уйдем отсюда.

Папа берет сумку и, улыбаясь от уха до уха, обхватывает меня за плечи другой рукой. — Наконец-то я смогу отвезти тебя домой.

Пока мы выходим из палаты и направляемся к выходу из больницы, между нами нарастают эмоции.

Никто из нас не думал, что этот день наступит.

После автокатастрофы наша жизнь остановилась, и с тех пор я практически жила в больнице.

Такое ощущение, что меня освобождают из тюрьмы после вынесения пожизненного приговора.

Когда мы выходим из больницы и меня встречает яркое солнце, на глаза наворачиваются слезы.

Я больше никогда не буду воспринимать жизнь как должное. Каждый день будет особенным.

Счастливая улыбка кривит мои губы, когда мы подходим к папиному Мерседесу, а когда я открываю пассажирскую дверь и забираюсь внутрь, то чувствую облегчение прямо в своей душе.

Папа садится за руль, и, когда он заводит двигатель, в моей груди вспыхивает волнение.

— Я еду домой, — кричу я и, перегнувшись через центральную консоль, обнимаю папу за плечи.

Он гладит меня по спине и смеется. — Не могу дождаться, когда ты приготовишь мне что-нибудь поесть.

Отстраняясь, я говорю: — Мы должны заехать в магазин, чтобы я могла купить свежие ингредиенты. Я наготовлю столько еды, что всю следующую неделю ты будешь только есть.

Папа направляет Мерседес прочь от больницы, и мои глаза впиваются в каждую машину и каждого человека на дороге. Я смотрю на здания и деревья.

Все выглядит совершенно новым, как будто я вижу это впервые.

Листва на деревьях зеленее, а все остальные цвета выглядят ярче, чем я помню.

Когда мы добираемся до нашего района, меня охватывает новая волна облегчения.

Я буду жить.

Я найду работу в пятизвездочном ресторане.

Я буду создавать свои собственные блюда.

Я выйду замуж, и папа поведет меня к алтарю.

Щеки болят от улыбки, и когда папа паркует машину у магазина, мое тело вибрирует от силы и энергии.