— Не спрашивай, — тут же говорю я, останавливая ее.

Ее рот закрывается, но она хмурится.

— У каждого бывает период, когда его интересуют плохие парни с тлеющей и горячей внешностью. Но я клянусь, этот человек чувствует себя опасным, Роза. Это его аура или что-то в этом роде.

— Я знаю, что он опасен, — бормочу я.

— Тогда ты знаешь, что тебе нужно быть осторожной.

— Он мне не интересен, — говорю я, защищаясь. — Он просто продолжает появляться.

— Тогда скажи своему брату.

— Нет, — я качаю головой. — Это все равно, что подливать бензин в огонь.

Киара вздыхает.

— Хорошо, тогда, пожалуй, я просто сяду и буду наслаждаться представлением.

Я хочу сказать ей, что шоу не будет. Но у меня кружится голова, когда я пытаюсь осмыслить все, что узнала. Теперь совершенно ясно, что все, что происходит между Де Лукас и Руссо, как-то связано со мной. Но я не могу этого понять.

Чего ты хочешь от меня, Энцо Руссо?

Правда не всегда делает вас свободными. Я узнаю об этом через неделю после встречи с Энцо в ресторане, когда мой брат заходит в мою спальню и объясняет мне, что ему нужна моя помощь. Моя мать воспитала меня послушной. Хорошая итальянка делает все, что от нее просят, особенно когда это на благо нашей семьи. Женщины здесь, чтобы не дать дому сгореть. По словам Романа, у нас горит дом.

И я единственная, кто может его спасти. Единственная проблема в том, что для этого мне придется выйти замуж за незнакомца.

Незнакомец со светло-голубыми глазами и до боли красивым лицом. Я почти уверена, что незнакомец мог оказаться замаскированным дьяволом.

В горле пересохло, но мне удается найти слова.

— Ты предлагаешь мне выйти замуж за человека, которого я едва знаю? — спрашиваю я брата, не в силах сдержать предательство в своем голосе.

Брак по расчету всегда был возможен, но часть меня думала, что, поскольку мой отец умер, а мой брат стал немного более понимающим, чем когда-либо был наш отец, я смогу этого избежать. Но теперь совершенно ясно, что избежать этого было невозможно. Это практически было написано звездами с момента моего рождения.

Хорошие итальянские девушки делают то, что им говорят, и выходят замуж за того, за кого их просят. Как ягненок на гребаную заклание.

Глава 5

Энцо.

На войне самые уважаемые генералы — это те, кто знает, когда пора прекратить войну. Чтобы подать сигнал тревоги об отступлении. Эти люди достаточно умны, чтобы выбирать битвы, которые в конечном итоге помогут им одержать победу. Я рад, что Роман один из таких людей.

Его челюсти стиснуты, когда он подписывает документы, которые фактически решают судьбу его сестры, а также обеспечивают наше партнерство. Совершенно очевидно, что он этому не рад. Но быть ответственным означает принимать трудные решения.

Как только мы закончили расставлять подписи, я встаю на ноги и протягиваю руку для пожатия, которое он неохотно принимает.

— Я с нетерпением жду плодотворного союза, — говорю я ему.

— Да, да, — бормочет он. — Сделай больно моей сестре, и ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Которая, я гарантирую, будет мучительно короткой.

Угроза произнесена холодным, уверенным тоном. Я ухмыляюсь.

— Я позабочусь о Розе.

Он кивает, выдыхает и проводит рукой по волосам. Мы здесь единственные. Левой и правой рук Романа нигде нет, а Джейс ждет меня в машине. Я изучаю его несколько секунд.

— Есть ли причина, по которой ты так взволнован?

Его взгляд резко встречается с моим.

— Помимо того, что у меня такое чувство, будто я продаю сестру?

— Это глупо. Она не скот, который можно покупать или продавать.

— Сказано человеком, который буквально покупает ее, — сухо говорит Роман.

— Она так думает? Что ее продают? Полагаю, ты рассказал ей о договоренности и получил ее разрешение еще до подписания контракта. Как она к этому относится?

Роман делает паузу.

— Я не знаю. Она не разговаривала со мной неделю. С тех пор, как я рассказал ей об этом. Она согласилась, но я могу сказать, что ей было больно это делать. Она меня избегает, и я тоже не уверен, что готов встретиться с ней лицом к лицу.

Внутри меня бурлит сочувствие. Для него. Хотя я забочусь о своей семье, я крайне далек от их чувств и эмоций. Я их едва знаю. Возможно, мы с Изабеллой и выросли вместе, но мой уход, будучи подростком, ознаменовал конец любых отношений, которые мы строили. Меня не было рядом при рождении близнецов. Итак, хотя мы и можем называть себя семьей, между нами нет никакой внутренней связи.