Шрифт:
[1] реальный случай, происшедший в 1982 году на чемпионате мира в Риме, когда погиб советский фехтовальщик-рапирист Владимир Смирнов.
[2] «Сказка о Тройке», первая публикация в альманахе «Ангара» (1968 год)
Глава тринадцатая
Как снять квартиру в Москве. МАРХИ. Ссора
В марте семьдесят третьего года в третьем номере журнала «Техника молодёжи» вышел мой фантастический рассказ «Экскурсовод» под псевдонимом Казимир Станкевич.
Это был не первый мой опыт публикаций в центральной прессе, но первый — художественно прозы. Даже не думал, что так обрадуюсь. Оказывается, публикация здорово тешит самолюбие. Смотришь на свой рассказ в популярнейшем журнале, тираж которого один миллион шестьсот пятьдесят тысяч экземпляров; представляешь, что его прочтут миллионы людей, — и даже гравигенераторы, которые прямо сейчас устанавливают и испытывают на всевозможной технике, и все остальные достижения как-то блекнут.
Может быть, потому, что достижения эти не совсем твои? Не ты их придумал, не ты изобрёл. Ты только воспользовался теми знаниями, которыми обладал и обладает инженер-пилот Кемрар Гели с планеты Гарад.
Да, воспользовался удачно. Приложил усилия. Прошёл через испытания и трудности. Но тем не менее.
А вот фантастический рассказ «Экскурсовод» в свежем, восхитительно пахнущем типографской краской номере «Техники молодёжи» — твой и только твой. Ты сам его написал, и это исключительно твоё достижение. Гордись.
Я и гордился. Целых два дня. В кругу семьи, перед Петровым с Бошировым (Серёга, экстра-класс, наши поздравления!), Татьяной (Ух ты, ух ты, ух ты! Здорово! Поздравляю! Дай почитать!) и, ясное дело, Кристиной.
После памятной ночи мы успели встретиться ещё дважды на её территории. Затем из Ленинграда вернулась тётка-бабушка, и лафа закончилась.
Никогда не задумывался над тем, как, оказывается, непросто жить в СССР молодым людям, которых физически тянет друг к другу. Влюблённым? Хорошо, пусть будет влюблённым. Неважно. В тех же Штатах полно мотелей и гостиниц на любой кошелёк — снимай номер и пользуйся. В крайнем случае всегда есть заднее сиденье большой американской машины, в которой и так проходит чуть не половина жизни среднего и не очень американца.
Не то в Союзе.
Во-первых, гостиниц мало, а в тех, что есть, имеются проблемы. Даже не потому, что обычно нет номеров (для меня нашёлся бы всегда), а просто — проблемы. Слишком много бдительных глаз и ушей, которых хлебом не корми — дай соблюсти правила социалистической морали и, в случае злостного нарушения оной, — просигнализировать куда надо. Вроде бы наплевать, с меня любой сигнал подобного рода стечёт как с гуся вода, но сам факт неприятен. К тому же слишком много суеты.
Что до машин… Дело даже не в том, что личных автомобилей в СССР на условную тысячу человек населения гораздо меньше, чем в Штатах. Не принято у нас автомобили использовать для любовных утех. Во всяком случае, не как правило. В общем-то понятно, почему. Климат. В России (для всякого штатовца Советский Союз — это Россия) зима полгода. В США — наоборот.
— Хочешь, дадим тебе ключи от конспиративной квартиры? — предложили Петров с Бошировым, когда я обмолвился о своей проблеме. — У нас есть. В том числе и для этого служит.
— Что, вот так прямо официально для этого?
— Всё тебе расскажи, — хмыкнул Петров. — Вербовка — дело тонкое. Всякие способы в ход идут.
— Нет, — подумав отказался я. — Это немногим отличается от гостиницы. Откуда мне знать, кто на этой кровати до меня валялся!
— Ага, значит в трейлере американской цирковой гимнастки — это нормально, — сказал Петров, — а в советской конспиративной квартире со всеми удобствами — он брезгует. Зажрались вы, товарищ Ермолов Сергей Петрович.
— Есть такая фигня, — в тон ему ответил я. — Потребности растут. К тому же у вас там наверняка прослушка установлена. Оно мне надо?
— Соображаешь, — одобрительно заметил Петров. — Кстати, о прослушке и прочем. Проверили мы твою Таню…
— Какую ещё Таню? Таня — девчонка, одноклассница, стихи пишет.
— Извини, Кристину, разумеется. Фехтовальщицу. Перепутал. Так вот, проверили на всякий случай. Всё с ней хорошо — никем не завербована, нормальный советский человек. Папа с мамой в городе Новоград-Волынском живут, на Украине. Отец служит — майор, десантник. Мать — детский врач, педиатр. Сестёр-братьев нет.
— То есть, партия и Контора дают добро? — не без сарказма осведомился я.
— Контора точно даёт, — усмехнулся Петров. — У партии сам спрашивай. А вообще, не ерепенься. Мне напомнить, кто ты для страны и что случилось год назад в городе Мары?
— Ладно, ладно, — сказал я. — Всё понятно. Кроме одного. Где мне с девушкой встречаться?
— Не вижу препятствий, — сказал Боширов, повторяя моё излюбленной выражение. — Сними хату, и всё. Деньги же есть у тебя?
— Что есть, то есть, — сказал я. — Да вы и сами знаете.