– Только от Идан её спрячь! – усмехнулся Рин.
– Иначе этот ребёнок нам тут точно камня на камне не оставит.

Ректор развернулся и исчез прямо в стене. А Рин начал заниматься приведением помещения в порядок. Взмах рукой – и трещины в стенах и полу затянулись, разрушенные мозаики восстановились, каменная крошка взлетела куда-то вверх, пол заблестел чистотой…

А я завертела головой, пытаясь понять, как бы слинять отсюда, пока меня не заметили. По всему выходило, что никак. В том тупичке, в котором я, скорчившись, сидела, двери, естественно, уже не было. Академия шалит, ага. Нам объясняли, вот и сам ректор подтвердил.

Так что я, смирившись с судьбой, приняла сидячее положение и, подтянув коленки к подбородку, принялась ждать, когда меня увидят. Ощущение было паршивое: ещё решит, что специально за ним слежу.

– А это у нас тут что такое? – слегка удивлённый голос и приближающиеся шаги поставили меня в известность, что моё укрытие уже обнаружено.

Я тяжело вздохнула и подняла голову, встретившись глазами с насмешливым взглядом сияющих разноцветных глаз.

– А, Мимопроходила! – узнал парень.

– Меня вообще-то Ли зовут! – попыталась возмутиться я. А то не успеешь оглянуться, как навесят прозвищ!

Эх, а от такого парня хочется получать совсем, совсем не такие… Вот как можно иметь такие глаза?! Аж сердце замирает!

– А здесь-то как очутилась, Ли? Снова проходила мимо?

Я кивнула и попыталась объясниться:

– Заблудилась. Открыла какую-то дверь и оказалась тут.

Парень мгновенно стал абсолютно серьёзным.

– На двери были какие-нибудь надписи?

– Типа «Не влезай, убьёт»? Нет, не было. И черепа со скрещенными костями не было. Ничего не было. Чистая белая дверь. Только буква М на белом прямоугольнике. Я вообще-то подумала, что это туалет.

– Туалет? – парень недоумённо посмотрел на меня. – Это руна «Эваз»… на мою голову.

– А почему на твою? – недоумённо вопросила я. – Она ж мне попалась.

Парень на миг возвёл глаза к потолку, словно поражаясь тупости некоторых отдельных личностей, и подал мне руку:

– Вставай. А насчёт рун, если интересно, возьми в следующем семестре руноведение.

Я гордо решила протянутую руку игнорировать и встать самостоятельно… И у меня не получилось. Ноги превратились в вату, голова закружилась, в груди закололо, словно у меня начался сердечный приступ. Я схватилась за сердце, в ужасе посмотрев на парня.

– Ну и, конечно, щитом мы не озаботились! – снова закатил он глаза. – Хорошо хоть браслет на себя львиную долю принял. Ох уж мне эти новички!

Он нагнулся и подхватил меня на руки. Вот этого я не ожидала! Удивительные глаза оказались совсем рядом, так что сердце упало сначало куда-то глубоко-глубоко, а потом подскочило и истерично забилось где-то в горле, мешая дышать, а по телу разлилась вязкая горячая слабость.

Глава 18. Введение в камасутру

Зажмурившись, я попыталась спрятать заполыхавшее лицо… и уткнулась в твёрдую грудь, рельеф которой совершенно не скрывала тонкая ткань рубашки… Вдохнула странно знакомый запах далёких костров, тумана, листьев, обожжённых первым морозом… и поняла, что пропала. Какой ужас! Не смогла удержаться от тихого стона. На моё счастье, интерпретировано это было диаметрально противоположно:

– Очень плохо? – поинтересовался парень слегка встряхнув меня на руках. Ох, лучше б он этого не делал! Сердце заколотилось с новой силой, в голове всё поплыло…

– Да, что-то не очень хорошо, - призналась я, утаив настоящую причину.

– Хорошо. Держись.

Он поставил меня на ноги, повернув к себе спиной… Его горячая правая рука легла мне на живот, от чего всё внутри мгновенно скрутились узлом, а левая, почему-то контрастно-прохладная, накрыла лоб, прижимая голову к его плечу… И меня мгновенно охватила странная потусторонняя лёгкость. Тело словно превратилось в воздушный шарик, наполненный гелием, рвущийся ввысь, кипящий пузырящейся энергией.

Спиной я чувствовала его сильное горячее тело, и мне хотелось вжаться сильнее, вплавиться в него, и больше никогда не отрываться… Я расслабилась, наслаждаясь этими невероятными ощущениями.

– Лучше? – от хрипловатого шёпота над ухом по всему телу разбежались мурашки.

Я смогла только кивнуть, судорожно сглотнув. Голос мне не повиновался.

А его губы, только что еле касавшиеся моего уха, вдруг прижались сильнее и повели дорожку по шее к ключице… а потом снова вверх, к губам… голова кружится… ах, я оказывается уже стою лицом к нему, не в силах заставить себя открыть глаза, потому что это неправильно целоваться с парнем, которого я вижу второй раз в жизни… даже если он целуется так, что это не поцелуи, а целая камасутра, от которой срывает крышу, и тело плавится в огне, и хочется умереть, потому что вряд ли в этой жизни будет ещё что-нибудь более волшебное…