Бормотание может и бессвязное, а вот мыслеобразы вполне исчерпывающие. Барон никогда не жаловался на память. Вот и теперь он вызывал в голове воспоминания о том, как договаривался, спорил, придумывал варианты. А ещё презрительно вспоминал холёное мордатое лицо того, кто подбил его на эту авантюру.

Высокородный слизняк! Ему не хватило мужества отказаться, когда заграничный партнёр предложил дело. Да что там кривляться? Предложения от ТАКОГО человека никакими предложениями не бывают. На них соглашаются, словно это приказ.

Следующий образ – это лицо боязливого приятеля, который сбежал в деревню. Барон снова хохотнул: - «Деревня! Сбежать… в деревню! Ха-ха-ха!», - это было очень наивно и смешно.

***

Князь сидел в удобном кресле и тихо млел от того, что бывшая рабыня, которой по новым законам пришлось дать вольную, делала ему массаж ног. Глуповатая необразованная девица, купленная ещё девчонкой, не покинула господина, поскольку не мыслила своего существования вне господского дома. Проснувшийся в юности талант массажистки позволил ей обрести некоторый статус, поэтому господин и его жёны неплохо к ней относились и даже изредка пускали к себе в постель, дабы с её задорной помощью повеселить друг друга.

Опытная мастерица почувствовала, когда следует переместиться чуть повыше. Возрастной аристократ воспринял это сугубо положительно. От более чем откровенных прикосновений на большой голове расцвела блаженная улыбка, а малая с готовностью показалась на свет, дабы посмотреть на прелюбопытную картину, которая открывалась перед ней в данный момент.

Мягкие объёмные груди поглотили малыша и заставили его хозяина замурлыкать в сладкой истоме.

– Иди ко мне, моя птичка! – проворковал князь. Обнажённая прелестница с готовностью поднялась на ноги, развернулась и аккуратно присела сверху на причинное место, впустив в себя разгорячённого бойца.

Господин любил, когда она делала это громко. Комнату наполнили томные вздохи, ахи и вскрики. Энергичные движения заставили скрипеть лежанку. Страстная девушка сама отдалась во власть ощущений. Сегодня господин превзошёл самого себя! Его уд оказался на редкость твёрдым. Вдохновлённая своим достижением служанка бурно кончила, несколько раз содрогнувшись. Не в силах удержаться, она несколько более сильно, чем достаточно, оперлась на немолодые вельможные ноги, но быстро опомнилась и подобралась.

В этот момент она почувствовала, что что-то не так. Ноги господина показались ей какими-то странными. Твёрдые и неподвижные, они совершенно не согнулись под гнётом. А ещё уд внутри совершенно не опал. Это было бы очень кстати, если бы не было таким странным.

Девушка быстро оглянулась, чтобы посмотреть в лицо господина, а потом вскрикнула, подскочила, заорала во всё горло и грохнулась в обморок. Перед ней в кресле полулежала каменная фигура её уже бывшего хозяина.

***

Утром Ивану пришлось подниматься из уютной постельки, выпутываться из объятий прелестных учениц и лететь за город. Все участники заговора против него находили в пределах его досягаемости кроме одного, который улизнул в своё загородное имение. Аура попаданца простиралась на два десятка километров, а до поместья было тридцать с гаком. Пришлось немного полетать.

Впрочем, парочка жирных тайников, которые на месте нашли фамильяры, примирили архимага с нежданной суетой. Золото, накопители, артефакты, изысканные предметы искусства и книги – всё это было прибрано домовитым землянином. А что такого? Старому хозяину это уже не понадобится.

Закончив с неотложными делами, попаданец как ни в чём ни бывало отправится на фабрику. У него там давно была запланирована инспекция волшебной пещеры, плотно заселённой волшебным лишайником, который вырабатывал ману. Относительно благоприятное местечко уже начало приносить ощутимый доход. Оставляемые в особом месте накопители медленно, но верно заполнялись и шли на нужды фабрики, без малого покрыв её ежемесячные потребности в накопителях. Если удастся ещё повысить дебит маны, то себестоимость производимых артефактов и товаров народного потребления снизится ещё больше.

Проведя на производстве время до вечера, Ваня прилетел домой, где встретил чем-то серьёзно озадаченного Аласера. Он внимательно посмотрел в глаза друга.

– Это… твоих рук дело? – вкрадчиво спросил он.

– Моих, - не стал отпираться архимаг.

– Может стоило предоставить вершить правосудие королевским властям? – покачал головой агент тайной службы.

– Кое-кто решил, что со мной можно шутки шутить. Я должен был показать всему миру, что это смертельно плохая идея.

– Два баронских рода, один княжеский… Более трёх сотен человек превратились в каменные скульптуры! В городе паника, дворец гудит, как растревоженный улей!

– Поверь, они очень легко отделались, - нахмурился Иван.

Аласер поёжился.

– Тайники вскрыты, они пусты…

– Будем считать, что это компенсация за беспокойство. У моих погибших парней были семьи. Теперь они не умрут с голода.

– Ох, и заварил ты кашу! В городском совете раздаются голоса…

– Ах вот как! Голоса значит…

– Ох! Ты что удумал?! Подожди! – засуетился Аласер, мысленно ругающий себя за длинный язык.

– Да ничего. Я загляну к этим недовольным и поинтересуюсь почему они оправдывают преступников.