— Человеческая кровь ближе всего к нашей собственной, потому усваивается быстрее. Свиная чуть похуже, но из легкодоступной альтернативы она лучшая. Кровушка других млекопитающих примерно такая же. Но свиней разводят именно на убой, и у них нет больших щенячьих глазок, так что никто по ним не плачет. Птичья кровь горячее, но всё равно хуже. Дальше идут змеи, ящерицы и прочие гады. Основной принцип: чем дальше зверьё от человека, тем меньше его кровь нам подходит. Рыбья совсем мерзость.

От звука собственного голоса башка начала трещать ещё радостнее.

— Мне тоже крови захочется? — тихо прошептала девчонка, переливая остывший суп из ложки в миску.

— Там в котелке осталось, попробуй и узнаешь.

Ярочка скривилась.

— Как будто ты никогда не ела кровяную колбасу, — усмехнулся я человеческому лицемерию.

— В колбасе она не сырая, — парировала новоиспечённая «доченька». — Вы вообще ничем не питаетесь, кроме крови?

— Именно так.

— Но мне рассказывали историю о том, как один умерший дяденька из деревни недалеко от Нова-Затоки вернулся и стал требовать у сына еду. Ему накрыли нормальный стол: с жареной курочкой, хлебушком и бутылкой сливовицы. Он всё съел со страшной жадностью, но не насытился. Просидел следующий день в подполе, а вечером выбрался и загрыз всю семью. Получается, это байка?

Я посмотреть в пытливые светло-карие глазки и вздохнул.

Очень распространённый сюжет, похожие истории пересказывают все кому не лень. И всё же, такое иногда случается — как с оборотнями, хотя тем полагается иметь врождённую устойчивость к вампиризму. У некоторых людей здоровье настолько подорвано, что они вполне могут заразиться через укус. Особенно если брезгуют чесночком и отказываются от булочек в Ночь Приобщения. Если такого несчастного зачаровали, велев позабыть о нападении, то после смерти он может выбраться из могилы, не понимая, что с ним происходит — или даже отрицая очевидное.

Подобные случаи отвратительны, ведь предполагают, что покусавший его вампир ощутил нарождающуюся ментальную связь, но оборвал её, избегая ответственности. Борясь с чувством голода, нежеланные отпрыски начинают жрать всё подряд, пока не поймут, что им нужна кровь.

Но пугать девчонку и выслушивать укоры на тему риска, которому я подверг её драгоценную сестрёнку, не хотелось. Тем паче, что риск этот ничтожно мал. Потому я просто пожал плечами и неопределённо сказал:

— Ну, от ломтя хлеба вампир не помрёт.

— То есть, в принципе-то вы можете есть твёрдую пищу? — не унималась рыжая.

Я в очередной раз вздохнул и поморщился:

— Это не вполне застольный разговор, боюсь испортить тебе аппетит.

— Я не брезгливая, — мелочь озорно сверкнула глазками и облизала ложку.

Похоже, она донимает меня не только из подлинного интереса, но и ради издевательства, хотя сама ещё недостаточно хорошо это сознаёт.

— Организм вампира неплохо усваивает жидкости, — сдался я. — Твёрдую пищу я тоже могу есть, но с учётом трёх неприятных моментов. Первое — она безвкусная. Второе — сразу после крови вызывает тошноту. Третье — не переваривается и покидает кишечник в неизменном виде. Так что насиловать свой пищеварительный тракт без крайней нужды я не согласен.

— Так вампиры тоже ходят в туалет? — продолжила задавать неудобные вопросы юная нахалка, уже точно чисто из вредности. Вон, едва ухмылочку сдерживает.

— Нет, милая, кровь мы усваиваем полностью, — начал звереть я. — Так что вставать из гроба, чтобы отлить не приходится. Надеюсь, твои вопросы исчерпались?

— Что вы, разумеется, нет. Я могу спрашивать до рассвета.

* * *

— До рассвета, говоришь? — совсем разозлился я, даже забывая о болезни. — Ну, что ж, тогда пойдём.

Я поднялся и направился к девчонке. Та поняла, что чуточку переполнила чашу моего терпения и вжала голову в плечи. Через секунду её запястье грубо схватили. Стул скрипнул, отъезжая, потому что её выволокли из-за стола и потащили к двери.

Затем вся команда с обалдевшими лицами наблюдала, как я тащу эту шмакодявку через шканцы, а та упирается ногами и едет на пятках.

— Не обращайте внимания, — велел я. — Идёт воспитательный процесс. Ярочка сегодня останется со мной и будет считать звёзды до рассвета. Она сама захотела. Да, котёнок?

Договорив, я подхватил девчонку и перебросил через плечо. Мелочь ругалась, дёргала ногами, взвизгивала и била меня кулаками в спину. Проходя мимо фальшборта, я невольно ощутил, как она похолодела и испугалась, что ей предстоит очередное купание. Детские пальчики впились в рубашку на манер кошачьих когтей, а сердечко забилось как крылышки вилларийских колибри.

Да, да, я сильно травмировал этого ребёнка, вот сейчас и начну исправлять со всей отеческой любовью и заботой.

Сгрузив свою ношу на баке, я спустился в форпик и принёс бухту тонкого пенькового шпагата вместе с парой инструментов.