— А плевок на лету у вас тут зимой застывает? — ухмыляясь, спросил я.

— Ещё бы! Что там плевок! Зимой, бывает, мочишься, одной рукой держишь, другой сосульки обламываешь! — воскликнул Вышата.

— Нам-то не гони, — сказал Торир Большая Нога. — Не бывает таких морозов.

— Ха! Подождём до зимы? Сам увидишь, — сказал Вышата.

— Лучше бы нам для зимовки другое место найти, — произнёс Рагнвальд.

— Бейстад отлично бы подошёл, — процедил Даг.

Многие его поддержали, к моему неудовольствию. Лично я предпочёл бы провести зиму где-нибудь на югах, а к норвежским берегам не возвращаться вовсе, но я прекрасно понимал, что почти все викинги лелеют надежду вернуться к родному фьорду. Домой. Для них дом был где-то там, на севере, в Бейстаде и его окрестностях.

Это для меня домом стал «Морской сокол». Где он, там и дом. Немногие из нас могли сказать то же самое. Можно было бы, конечно, сделать, как Эйрик, набрать команду из отчаянных сорвиголов, которым нечего терять, но и поддерживать дисциплину среди таких очень непросто.

Гораздо лучше, когда есть возможность влиять на подчинённых как-то ещё. Письмо домой, плохая характеристика, родителей в школу.

— Кьяртан! Вон к тому берегу правь, где две берёзы! — сказал Вышата.

Нет, без проводника из местных мы бы точно потерялись в многочисленных протоках и рукавах, заросших камышами и ивами. Я вдруг представил, как выглядит это место зимой, когда и берега, и лёд покрыты снегом, а горизонт сливается с небом. Как настоящая ледяная пустыня, наверное. Но если на снегу можно найти следы местных жителей, которые торят дороги-зимники, то летом можно полагаться только на проводников.

Тем более, что Вышата доступно объяснил всем. Недостаточно будет просто выйти вверх по реке к истоку. Нужно зайти в правильный приток, подняться уже по нему, выйти в озеро, и уже оттуда на волок. Ручьями, озёрами, медвежьими тропами. К тому же, волок здесь был не один, и даже не два. Какие-то были короче, но сложнее, какие-то длиннее, но проще для перехода, и на каждом из них потихоньку разворачивалась целая индустрия.

Грузчики, бурлаки, бондари, мелкие торговцы, продающие всё необходимое проезжим купцам, постоялые дворы, чтобы уважаемые люди могли отдохнуть перед трудным переходом. И Хререк желал взять всё это под свою твёрдую руку. Само собой, нынешние хозяева этому активно сопротивлялись.

— И что, в самом деле так до Миклагарда дойти можно? — спросил вдруг Сверри.

Мы наконец вошли в устье реки, и пейзажи вокруг казались дикими и глухими. Совсем не напоминающими о величественном Царьграде.

— Можно туда, а можно и в Булгарию, — сказал Вышата. — По здешним рекам все пути открыты. Главное, знать, куда идти.

— Никогда столько ничейной земли не видел, — сказал вдруг Хромунд. — У нас на севере каждая лужайка кому-то принадлежит, друг у друга на головах сидим. А тут…

— А с чего ты взял, что она ничейная? — усмехнулся Вышата.

— А чья? Князева? — проворчал Хромунд.

— И не только, — сказал Вышата.

О собственном куске земли мечтали многие, хотя лично я этой тяги не понимал. Хотя кто-то же должен пахать и сеять.

Мы поднимались вверх по течению Ловати, медленной, широкой и достаточно извилистой реки, и лишь изредка на берегах встречались хоть какие-то следы деятельности человека. Для ночёвки выбирались на пологий берег, разводили костры и готовили ужин, чтобы утром снова продолжить путь.

Рана меня почти не тревожила, разве что из-за неё я не мог стоять полную смену за рулевым веслом. Ладно хоть Вышата предложил помощь, так как он всё равно только и делал, что гулял по кораблю да изредка указывал путь.

Путешествие по реке почему-то напомнило мне путешествие на поезде. Там тоже никуда не денешься с проложенных рельс, и путь есть только вперёд, с редкими развилками. Разве что стрелки переводить не надо.

В какой-то момент мы зашли в один из притоков, узкий и извилистый, и ладно хоть осадка «Морского сокола» позволяла ему не царапать дно килем. Места начались болотистые, низкие, топкие, чем-то напоминающие Восточную Англию, только без англичан. Хотя Вышата предупредил, что здесь уже могут повстречаться враждебные племена. Племена непокорных зусулов. А мы, стало быть, должны принести им Железный Капут.

На всякий случай облачились в кольчуги. И хоть места здесь были открытые со всех сторон, человеческая изобретательность в плане засад и убиения своего ближнего не знает границ. Лучше перебдеть.

Мы поднимались всё дальше и дальше вверх по безымянной реке, которая с каждым километром пути становилась всё теснее и мельче. Настолько, что два корабля едва-едва смогли бы разойтись бортами.

— Вышата, а ты уверен, что мы правильно идём? — спросил я наконец.

Куда ты завёл нас, Сусанин-герой.

— А ты хочешь куда-то свернуть? — усмехнулся он. — Скоро уже будем на месте.

И на самом деле, за очередным изгибом реки вдруг открылся вид на небольшой посёлок. Деревянные избы, конюшни, телеги, вытащенные на берег лодки. Волок, как он есть.

— Вождь, сразу драться будем или погодим сперва? — спросил меня Горм Кусака.

Будь я в целости и сохранности, я бы, может, ещё и подумал над его вопросом, но в моём состоянии лучше в драку без крайней необходимости не лезть. А отправлять в драку своих людей, оставаясь за их спинами, здесь было не принято.