– Чёрт… Кончить хочется. Жаль пораньше нельзя прийти, – буднично сказал Кадыкин, повернувшись к Сашке спиной.

Повинуясь скорее инерции момента, чем каким-либо рациональным помыслам, Сашка подкрался к другу сзади и, не задумываясь, обхватил его член рукой. Слегка дёрнувшись от неожиданности, Гоголь замер.

– Хочешь… я могу помочь? – прошептал Сашка прямо ему в ухо.

– Продолжай, – отозвался тот хриплым от возбуждения голосом.

Испугавшись собственной смелости, Сашка начал осторожно надрачивать другу, постепенно ускоряясь. То и дело он непроизвольно прижимался к ягодицам Гоголя, давая понять последнему, что он тоже донельзя возбужден. Неожиданно Кадыкин протянул руку назад и положил ему на ширинку. Не ожидав такого, Сашка замер. Рука Гоголя бесстрашно опустилась к самой промежности и нежно сжала его член.

– Расстегни… И не останавливайся.

Одной рукой продолжая дрочить, другой Сашка всё же исхитрился расстегнуть джинсы и спустить белье. Почувствовав свободу, член выпрыгнул наружу и уперся в ягодицу Гоголя. Оценив провокационность ситуации, тот пару раз вильнул попой, словно поддразнивая, после чего резко развернулся, оказавшись с другом лицом к лицу.

Серые глаза смотрели ему прямо в душу, и Сашка понял, что начал краснеть. Кровь прилила к щекам, уши загорелись. Гоголь взял его руку в свою и снова положил на член.

– Продолжай… Тебе же нравится?

Сашка не ответил. Просто стал яростно дрочить Гоголю, стараясь ни о чем не думать. Получалось не очень. Гоголь словно разгадав эту попытку забыться, всячески ей препятствовал, одной рукой надрачивая сашкин член, другую просунув ему под футболку. Он гладил ему живот, теребил пальцами соски и регулярно опускал руку, чтобы нежно сжать ему ягодицу. В эти мгновения Сашка всегда делал глубокий вдох, сопровождаемый тихим эротичным поскуливанием.

У Гоголя горели глаза. Сашке было сложно судить, насколько он был тому причиной, но друг явно получал удовольствие. И что особенно согревало душу – похоже Гоголю нравилось не только то, что его кто-то целенаправленно ведет к оргазму, но и то, как это происходит. Все эти прикосновения, стоны, тяжелое дыхание возбуждали парней не меньше самой механики. Волна тепла окутала Сашку, безумно захотелось сделать для Гоголя что-нибудь особенное. Он всем корпусом подался вперед. Их члены соприкоснулись. Гоголь понимающе улыбнулся и, прижав оба органа друг к другу, продолжил дрочить их вместе. Сашка, оставшись без дела, в раздумьях пребывал недолго. Наклонив голову, он поймал губы Гоголя своими. Даже не сделав попытки уклониться, Кадыкин ответил на поцелуй.

У Сашки закружилась голова. Это не шло ни в какое сравнение с поцелуями Ирины Вениаминовны. Там был просто унылый слюнообмен, терпимый участниками процесса только из уважения к традиции. Сейчас же у него реально подкашивались ноги, и хотелось срочно принять горизонтальное положение. Он оторвался от губ Гоголя и прильнул к его шее. Тот прекратил ручную работу и крепко прижал Сашку руками к себе. Футболка полетела прочь, теперь они оба были на равных.

– Погоди…

Будто вспомнив что-то важное, Гоголь, немного отстранился и схватил со стола смартфон. Потратив на набор сообщения секунд десять, он бросил его обратно и опять прильнул к Сашке. Тот, всё ещё пребывая в состоянии эмоционального нокдауна, практически повис на руках друга.

– Пойдем, – прошептал Гоголь, увлекая его за собой на кровать.

Они рухнули вместе, как подкошенные колосья, не переставая целовать и ласкать друг друга. Сашка пьянел от новых вкусов и запахов. Хотелось выть в голос от наплыва нежности и тепла. Гоголь взял инициативу в свои руки, и его поцелуи потянулись вниз. Когда влажные губы сомкнулись на члене, Сашка чуть не захлебнулся от восторга. Ирина Вениаминовна не дотягивала и по этому показателю.

<