— Забирай и того покалеченного, — сказал он.

Указал гранатой в направлении Васи Громова.

— И передай этому кгбэшному капитану, что мы пристрелим одного школяра, если через пятнадцать минут сюда не придёт Кравцов! — сказал Звонарёв. — Пусть полковник явится к нам в наручниках, с руками за спиной! Ты понял меня, очкастый?

Я кивнул и ответил:

— Да куда он денется.

Вздохнул.

— Ещё бы пожрать нам принесли, — пробормотал я. — Было бы совсем здорово.

— Валите, — сказал Новиков.

Он махнул рукой.

— Слушайте меня внимательно, — сказал я девчонкам. — Медленно, без резких движений, одна за другой идёте к выходу. По моей команде. Не спешите и не толкайтесь. Громов, на выход!

Кравцова и Свечин помогли Васе встать. Наташа шептала парню наставления — я не разобрал ни слова. У Свечина дрожали губы. Василий пошатнулся, схватился за забинтованное плечо и застонал. Но устоял на ногах.

— Помочь? — спросил я. — Или доковыляешь до двери?

— Сам дойду! — сказал Вася.

Он одарил меня злым, презрительным взглядом.

Я усмехнулся.

— Тогда ковыляй за мной.

Взглянул на Звонарёва — тот указал мне на дверь.

Я посмотрел на стоявших около окон девчонок.

— Первым за мной идёт Громов, — сказал я. — Потом вы. По очереди! Медленно. Всё понятно?

Школьницы кивнули.

Я зашагал вдоль баррикады из школьных парт.

Скомандовал:

— Громов, тащи за мной свой тощий зад!

Свернул к выходу.

Стоял около приоткрытой двери. Смотрел, как дежурившие около лестницы милиционеры подхватили Васю. Наблюдал за тем, как неуверенно ковыляли к лестнице Лидочка Сергеева, Оля Ерохина и ещё три ученицы десятого «А» класса.

Подумал: «В этот раз выжили шестеро. Плюс Волкова. Минус… возможно, я. Уже лучше, чем было тогда». Усмехнулся, потёр испачканный кровью рукав свитера. Посмотрел на замершего у стены Кравцова.

— Входите, полковник, — сказал я. — Не стесняйтесь. Только не делайте резких движений. И тогда не пострадаете… почти. Радуйтесь, товарищ Кравцов: скоро мы с вами отправимся в Англию. Вы уже бывали в Лондоне?

Я заметил, что при появлении полковника школьники воспряли духом. Словно Кравцов въехал в кабинет литературы в качестве освободителя (на коне и с саблей в руках), а не вошёл в класс под конвоем (со скованными за спиной руками). Десятиклассники зашевелились, зашептались, сомкнули ряды. Смотрели на меня и на солдат уже не просто испуганно — с ненавистью и с вызовом во взглядах. Я видел, как отчаянно блестели Наташины глаза, когда хмурого полковника обыскивал Новиков (под прицелом автомата Звонарёва). Девчонка привстала и будто едва не бросилась на защиту родителя. Кравцов зыркнул на дочь строгим взглядом — Принцесса застыла на месте, обижено скривила губы.

Полковника я отвёл в угол комнаты, под окно — туда, где ещё недавно сидели девчонки. Кравцов ни о чём не спрашивал и не сопротивлялся — изображал послушного заложника. Наташа тут же перебралась к отцу, принялась шептать ему на ухо. Меня она словно не заметила. Я выглянул в окно — автобус с чёрными окнами не увидел. Не заметил и снайперов на крыше соседнего корпуса. Отчитался об увиденном перед солдатами. Поправил шторы, перешагнул через выставленные ноги одноклассников. Под присмотром дула автомата вернулся к тому месту, где оставил гитару. Уселся на холодный пол, вытянул и скрестил ноги. «Волкова уже в Петрозаводске, — подумал я. — Завтра будет первый тур конкурса».

Провёл пальцем по струнам. «Полковнику никто не пишет…» — прозвучали в голове слова песни. Но я ухмыльнулся и прогнал их. Решил: «Никаких песен из будущего». Поискал в памяти подходящий случаю репертуар. «Котёнка» и прочие песни с «детских танцев» забраковал. Прошёл и мимо конкурсных песен «Солнечных котят». Задержал внимание на композициях из нашумевшего в октябре фильма «Берегите женщин», но отринул и их. С грустью вспомнил о том, что «Чародеи» пока не вышли в прокат, а «Гардемарины, вперёд!» и вовсе существовали сейчас только в моей памяти, в мечтах сценаристов и режиссера. Но отыскал в воспоминаниях уже нашумевшие «хиты» кинопроката. Сыграл вступление.

— От героев былых времён, — затянул я песню из кинофильма «Офицеры», — не осталось порой имён…

— … Только чёрному коту и не везёт.

Я приглушил струны. Услышал слова Кравцовой о том, что «некоторых котят нужно топить в ведре сразу после рождения». Улыбнулся. Песню «Чёрный кот» на стихи Михаила Танича я исполнил дважды. Не потому что злил Принцессу, или меня попросили повторить композицию (как ни странно, заказы на песни мне не выдавали ни солдаты, ни заложники). Мне почудилось, что именно эта песня сейчас в полной мере передавала моё настроение: она звучала в унисон с моими мыслями. Мысленно повторил: «Только чёрному коту и не везёт». Заметил, что солдаты посматривали на циферблат висевших на стене часов. Поправил очки, тоже взглянул на положение стрелок. Прикинул: через десять минут истекало время ультиматума, который дали Новиков и Звонарёв капитану Райчуку.