– Викинги знают, кто такие скотты, их земли с севера, востока и запада окружены морем, и боевые драккары норманнов часто заходили в их гавани,ответил Кабни, который в общем-то был чуть ли не единственным собеседником девушки.

Остальные воины после того, как Чипи стал женщиной, не очень серьезно воспринимали ее и посмеивались про себя, вполуха слушая девичью болтовню.

– Собрались два грамотея-книжника,- недовольно пробурчал Торкланд, указывая Хэймлету на идущих впереди обоза Чипи и Кабни.

– Да что ты к ним привязался?
– махнул рукой датчанин.- Идут себе, дело свое знают, и на том спасибо.

Олаф, не сыскав поддержки у лучшего друга, насупился и дальше всю дорогу шел молча.

Приближался вечер, когда наконец болотистая местность закончилась и дорога потихоньку пошла вверх.

– Ну, слава Одину, будем ночевать на сухом месте,- раздались первые за последние полдня слова мрачного Олафа.

Лес здесь был достаточно густой, хотя и состоял по большей части из хвойных деревьев. Рубя подлесок, расчищая мечами путь перегруженной телеге, воины наконец-то выбрались на безлесную вершину холма, где и решили заночевать на относительно открытом участке.

Здесь впервые за дни пребывания людей в Пиктской пуще подул свежий ветерок, и Торкланд, встав на край обрыва, находившегося с восточной стороны, с удовольствием подставил лицо под прохладный поток.

Ветер раздувал рыжую бороду и густые волосы славного воина. В сумерках бескрайние зеленые просторы, до самого горизонта простирающиеся внизу, напоминали ему море, а соседние холмы представлялись гигантскими валами в двенадцатибалльный шторм, и викинг стоял над всем этим с гордо поднятой головой.

"Великий Один, как я соскучился по бушующему морю, по соленому, холодному ветру, бьющему в лицо, по крепкому веслу! Клянусь хвостом Йормунганда, если только выберусь из этой передряги, то брошу все домашние дела и отправлюсь куда-нибудь в набег. Пусть Асьхен сама занимается хозяйством Ингленда. Еврея Кабни оставлю ей, чтобы не ворчала, будто сама не справится",- размышлял Олаф, глядя вдаль.

– Надо заготовить побольше дров, пока совсем не стемнело, и разжечь костры по периметру лагеря,- послышался деловитый голос Чипи.- Мои бывшие сородичи, если захотят с нами разделаться, не будут столь любезны, чтобы предварительно поставить в известность о своих намерениях. В темноте нам их не победить, а в освещенном месте даже один хорошо вооруженный викинг одолеет сотню пиктов.

Как ни странно, воины послушались доброго совета, произнесенного женскими устами, и усердно принялись стаскивать в кучу стволы небольших деревьев и засохшие ветви. Склоны холмов, насквозь продуваемые ветрами, были по большей части сухими, и упавшие деревья не гнили, а сохли. А так как дрова здесь никто не собирал со дня сотворения мира, то очень быстро люди натаскали такую гору сушняка, что его бы хватило не только для поддержания большого костра в течение всей ночи, но и для постройки временного укрепленного лагеря. Однако, как известно, даже высокие стены не являются надежной защитой от "детей тьмы", лишь яркий огонь мог защитить от темных помыслов пиктов.

Уже в темноте люди разложили огонь и уселись ужинать мясом, прихваченным из римского поселения. Воины не забыли захватить пару бочонков отменного вина, и им не пришлось глотать пищу всухомятку.

За приятным занятием и доброй беседой время летело быстро, и усталость, навалившаяся после дневного перехода, сейчас совсем не ощущалась. Незаметно для всех Чипи стала центром внимания суровых воинов. Ранее молчаливый пикт превратился в удивительно болтливую особу, умудряющуюся колко отвечать на вопросы и поддерживать беседу сразу со всеми викингами.

Только Олаф сидел в стороне мрачный кактуча и молчал.

Время едва ушло за полночь, когда ветерок наконец разогнал облака и людям открылось прекрасное звездное небо Скоттленда.

Из сгустившейся между двумя кострами темноты на Торкланда, сидевшего особняком, уставились два светящихся глаза. Серый, составлявший компанию своему вожаку, зарычал и вздыбил шерсть.

Олаф не стал никому об этом сообщать.

"Пусть себе воркуют, голубки",- презрительно подумал он.

Викинг встал и направился в сторону светящихся глаз. Когда он миновал костер, из темноты в круг света вышло маленькое существо, уродством превосходящее даже Чипи в его прошлом теле, но имеющее с ним много общего.

"Пикт",- сразу догадался конунг.

Однако этот уродец был одет не в пример оборванцу Чипи. На нем красовалась роскошная шелковая туника зеленого цвета с изображением каких-то явно не пиктских гербов и знаков. Было заметно, что эта одежка раньше принадлежала людям и была подшита и подогнана под невысокого человечка.

На его голове красовалась золотая диадема, в руках сверкал драгоценными камнями массивный скипетр. На шее висел огромный серебряный крест, наверняка снятый с мертвого тела какого-нибудь христианского колдуна.