Еще глоток, и вот я снова рядом с ней – в России. И мне почему-то все еще хорошо.

– Вот. – Она протягивает мне что-то маленькое и черное. – Тоже тебе.

– Что это? – Разглядываю штуковину, кручу в руках и вдруг понимаю: – Адаптер для моего смартфона? Но как…

– Пока ты был на занятиях по русскому, сходила и купила. Думала, тебе пригодится.

Мне очень хочется ее поцеловать, но я опять сдерживаюсь. Зоя отворачивается и смотрит на небо, будто тоже боится, что я могу это сделать.

– Спасибо, Зоя. – Продолжаю разглядывать ее белую в свете луны кожу, каждую черточку и колышущиеся на ветру пряди волос.

– Пожалуйста.

Сидим. Пьем каждый свой напиток. Молчим.

– Зоя, а что такое «yopaninasos»? – Решаюсь спросить.

И зря. Кофе сразу идет у нее носом. Она трясется, не в силах сдержать смех, и вытирает руки и лицо пледом.

– Что? – Спрашивает, хихикая.

– Дима велел у тебя это спросить вечером, когда мы останемся вдвоем.

– Он такой, он может. – Кивает она и продолжает смеяться.

– Прикольный чувак. – Соглашаюсь.

И мы хохочем вместе.

Наконец, Зоя признается:

– Это непереводимое выражение. Нецензурное. Вроде того, что «черт, как это могло произойти» по-вашему… или «вау, вот это да»… Не знаю… Мало что из русского мата можно перевести. И наоборот – одно слово можно перевести десятью разными способами.

– Зачем он просил меня сказать это тебе?

Она так резко поворачивается и смотрит мне в глаза, что сердце перестает биться.

– Наверное, хотел, чтобы я посмеялась. Ты ведь сохранил интонацию, поэтому вышло очень забавно.

– Рад, что все получилось. – Выдыхаю с трудом. – И что ты… улыбаешься…

Она, конечно же, прячет взгляд. А я думаю о ее парне. Что за парень еще? Меня совершенно не волнует наличие какого-то там парня, кем бы он ни был.

– Я сегодня разрезал банковскую карту отца. – Признаюсь.

– Ого. – Произносит Зоя. – Тогда у тебя обратного пути нет.

– Да. Теперь мне придется подрабатывать на руднике или валить лес.

– Ну… Это вряд ли. Здесь для тебя все бесплатно, – высоко поднимает кружку, – в том числе и кофе.

– А если я захочу пригласить тебя в кафе, например?

Она не успевает скрыть удивление, ее брови взлетают вверх.

– Тогда… рудник, другого выхода нет. – Шутит, быстро взяв себя в руки.

Но я уже видел в ее глазах то, что хотел – она не против, даже если станет это отрицать.

– Зоя, а что такое… ту… т… – Тщетно пытаюсь воспроизвести услышанное утром слово. – Этот выезд на природу, о котором все говорят.

– Ааа, – она легко произносит его и затем пожимает плечами. – Это такое мероприятие, вроде тимбилдинга. Чтобы студенты сплотились, пообщались. Мы выезжаем на природу, живем сутки в маленьких деревянных домиках, участвуем в конкурсах: полоса препятствий, армрестлинг, ориентирование и прочее. Поем песни, жарим мясо на костре, много гуляем. Не переживай, это весело.

– Скаутинг? Что-то вроде, да?

– Хм. – Зоя хихикает. – Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

– Наверное.

– Меня беспокоит другой вопрос. – Она потягивается, глубоко выгибая спину, совсем как кошка, и зевает. – Во что мы тебя оденем? Нужно что-то похуже, и явно не эти твои, белые сникерсы. Замараются.

– Да, я уже думал, что мне нужна новая одежда, у вас тут становится холодно.

– Да погоди ты с новой. – Зоя встает. – Можно взять что-то у Степы, у него полно… – подбирает слово, – барахла. Пошли!

Она идет к моему окну. Я оборачиваю плед вокруг тела и думаю только об одном: эта девушка хочет зайти ночью в мою комнату. Как не наброситься на нее? Связать, что ли, себе руки за спиной?

Через полминуты мы уже стоим посреди комнаты. Горит свет, и Зое уже не так комфортно – она понимает, что предстает передо мной полураздетой в своей пикантной пижамке. Выхватывает из моих рук плед и накидывает сверху.

– Так, посмотрим, – говорит шепотом, открывая шкаф. Слева висят мои вещи, справа – ее брата. Зоя быстро перебирает одежду и выносит приговор. – Не то. – Садится на корточки и выдвигает ящик. – Вот здесь была куртка. Держи. – Подает мне. – Сейчас поищем еще.

Бросаю куртку на кровать.

– В другом шкафу я видел обувь, может, там что найдется? – Иду к противоположной стене, открываю створки низкого шкафа и вытаскиваю несколько коробок.

– Черт, – доносится вдруг со спины.

Но я уже снял крышку с самой нижней коробки и в недоумении уставился на ее содержимое.

До боли вцепляюсь пальцами в плед, который прикрывает мои плечи.

«Степа, Степа….»