Шрифт:
— Все, что было в тебе хорошего и яркого, теперь испорчено.
— Можешь говорить, что хочешь, старуха, — ответила Боа. — Твое время ушло. Рождается новый мир.
— Забавно. Я слышала такое много раз, — сказала Лагуна Мунн, и в ее голосе послышалось презрение. — А теперь отпусти эту простушку. Если ты действительно хочешь пообедать плотью, то не должна есть простонародье.
Лицо Боа внезапно прояснилось.
— Ну да, конечно, она ведь из простых…
— Она не благородного происхождения, как ты, принцесса.
— Конечно, — сказала Боа с благодарностью. — Если б ты меня не остановила… — Она выпустила Кэнди из рук, — я могла бы себя заразить.
— И это стало бы печальным днем для тех несчастных, страдающих аристократов вроде тебя, потеряй они свою возлюбленную сестру…
— О да! Бедная я несчастная!..
Кэнди сделала шаг в сторону от Боа, повернулась и заметила на лице принцессы едва уловимые признаки обмана. Боа не стала ждать, пока Кэнди заговорит. Она быстро покинула комнату и отправилась вниз по лесистому склону. Кэнди постаралась восстановить равновесие, но это было сложно. Из-за воровства Боа ее тело ослабло, мысли смешались. Кэнди была уверена лишь в одном:
— Она могла меня убить…
— Не сомневаюсь, — ответила Мунн. — Но это моя скала, и у нее нет…
— Мама!
Кричал Соглашатель. Его крик был душераздирающим, но не менее ужасным оказался мучительный вопль, что за ним последовал.
Лагуну раздирало между ответственностью за раненого гостя и желанием броситься к сыну. Кэнди постаралась упростить ситуацию:
— Идите к мальчику! Со мной все будет в порядке. Мне надо только восстановить дыхание. — Она посмотрела на Мунн. — Пожалуйста, — сказала она, — не волнуйтесь обо мне!
Вслед за ее просьбой раздался еще один крик.
— Где ты, мама!
Лагуна Мунн вновь взглянула на Кэнди.
— Идите! — воскликнула та.
Заклинательница не стала спорить. Вместо этого она обратилась к стенам комнаты.
— Эта девушка — мой гость. Она ранена. Исцелите ее. — Она посмотрела на Кэнди. — Оставайся здесь, и пусть комната сделает свою работу. Я вернусь с сыновьями.
— Будьте осторожны…
— Знаю, знаю. Боа опасна. Но и я тоже. У меня есть то, с чем ей не захочется иметь дело. А теперь лечись. Темные часы, что становятся все ближе, не станут дожидаться, пока ты придешь в себя. Поторопись. Начало давно уже закончилось, а конец всегда приходит быстрее, чем ты ожидаешь.
Сказав это, она оставила девушку, которая стала теперь подлинной Кэнди Квокенбуш — ни добавить, ни убавить, — в исцеляющей тишине комнаты.
Глава 14
Пуста
За все шестнадцать лет жизни Кэнди никогда не чувствовала себя такой одинокой, как сейчас. Хотя она много раз пыталась представить, как это — быть без Боа в голове, — ее попытки с треском проваливались. Только теперь, одна, в необъятности собственных мыслей, она ощутила весь ужас одиночества. Больше никогда она не почувствует тихого соседства Боа. Она осталась целиком и полностью одна.
Как же люди, простые люди вроде тех, что живут на Последовательной улице — даже ее собственная мать, даже ее отец, — справляются с таким одиночеством? Может, ее отец напивается каждый вечер до бесчувствия именно для того, чтобы пустота, которую она сейчас ощущала, была бы не так болезненна? Возможно, справляться с плохими временами им помогала бесконечная болтовня телевизора? Или нездоровые игры во власть вроде тех, в которые играла мисс Шварц, помогали на время забыть о тишине своего сознания?
Кэнди вдруг вспомнила пресвитерианскую церковь на Манроу-стрит, рядом с которой неизменно висел один и тот же большой плакат:
ГОСПОДЬ ВСЕГДА С ТОБОЙ. ТЫ НЕ ОДИН.
Но сейчас он не со мной, подумала Кэнди. Со мной никого нет. И я должна жить с этим, поскольку никто не поможет мне это изменить. И все, что я могу, это…
Ее мысли прервал громкий вопль. Кричала Лагуна Мунн, и сила ее крика была насыщена ужасом и яростью.
— НЕТ!
Она замолчала, но только чтобы набрать в легкие воздуха. А потом закричала снова:
— НЕТ!
Наконец, воцарилась тишина. Прошло несколько секунд, и Кэнди услышала:
— Мой сын. Что ты сделала с моим сыном?
Кэнди не стала ждать других свидетельств произошедшего. Она встала и направилась к двери, осознав, что пока предавалась размышлениям о своем одиночестве, разумная комната выполняла приказ Лагуны Мунн и начала процесс ее исцеления. Она больше не дрожала, как всего несколько минут назад. В ее ослабевшие ноги вернулась сила. Даже мысли, перепутанные из-за нападения Боа, теперь стали более ясными.