С лица Джойс исчезла страдальческая маска. Теперь на нем было написано удовлетворение.

— Разве я не говорила? — пробормотала она, поворачивая голову к окну.

— Не говорила чего?

— Не могло все так кончиться! Не могло!

— Мама, объясни.

— Это не был несчастный случай. Мы знали. У них были причины.

— У кого были причины?

— Мне нужен пастор.

— Мама, у кого были причины? Джойс вместо ответа поднялась с места.

— Где он? — спросила она неожиданно громко, направляясь к двери. — Я хочу его видеть!

— Хорошо, мама! Хорошо! Успокойся.

Уже у двери она снова повернулась к Джо-Бет. В ее глазах стояли слезы.

— Ты должна держаться подальше от сына Труди. Слышишь? Не смей видеться с ним, говорить с ним, даже думать о нем не смей. Обещай мне.

— Не буду я этого обещать. Это глупо.

— У тебя с ним ничего не было?

— В каком смысле?

— О господи, ты уже…

— Ничего не было!

— Не лги! — взорвалась Джойс, вскинув вверх высохшие кулачки. — Иди, помолись!

— Не хочу я молиться. Мне нужна твоя помощь, а не молитвы.

— Он уже в тебе. Раньше ты никогда так со мной не разговаривала.

— Я никогда себя так не чувствовала! — ответила Джо-Бет.

Ком подступил к горлу, ее охватили злость и страх. Не было смысла слушать маму — кроме призыва к молитвам, ничего не дождешься. Джо-Бет решительно направилась к двери, всем своим видом показывая, что ее никто не удержит. Но никто и не удерживал. Мать посторонилась и дала ей выйти. Лишь когда девушка спускалась вниз, ей вслед послышался голос:

— Джо-Бет, вернись! Мне плохо, Джо-Бет! Джо-Бет!

Открыв дверь, Хови увидел свою любовь в слезах.

— Что с тобой? — спросил он, впуская ее в комнату. Она закрыла ладонями лицо и разрыдалась. Он осторожно обнял ее.

— Все в порядке. Все хорошо.

Рыдания постепенно затихали. Она отстранилась и прошла в центр комнаты, вытирая слезы тыльной стороной ладоней.

— Извини, — сказала она.

— Что случилось?

— Долгая история. Из прошлого. Это связано с нашими матерями.

— Они знали друг друга? Джо-Бет кивнула.

— Они были лучшими подругами.

— Выходит, все предрешено? — Он улыбнулся.

— Не думаю, что мама этому рада.

— Почему? Сын ее лучшей подруги…

— Твоя мать никогда не рассказывала, почему покинула Гроув?

— Она не была замужем.

— Моя тоже.

— Ну, значит, твоя оказалась крепче, чем моя…

— Нет, я не о том Может, это не просто совпадение. Я всю жизнь слышала сплетни о том, что здесь случилось. С мамой и ее подругами.

— Я ничего не знаю.

— Я тоже знаю только отрывки. Их было четыре подруги. Твоя мать, моя, девушка по имени Кэролин Хочкис (ее отец до сих пор живет в Гроуве) и еще одна. Забыла, как ее звали. Какая-то Арлин. На них напали. Вероятно, изнасиловали.

Улыбка медленно сползла с лица Хови.

— Маму? — тихо спросил он. — Почему же она никогда не говорила?

— А кто будет рассказывать своему ребенку, что его зачали таким образом?

— О боже, — пробормотал Хови. — Изнасиловали…

— Может, я ошибаюсь. — Джо-Бет посмотрела на Хови. Его лицо исказилось, будто он получил пощечину. — Я жила среди этих слухов всю жизнь, Хови. Мама едва не сошла от них с ума. Все время говорит про дьявола. Я так боюсь, когда она начинает говорить, что сатана положил на меня глаз, что я должна молиться, и все такое.

Хови снял очки и положил их на кровать.

— Я ведь так и не сказал тебе, зачем я приехал сюда? Я думаю… думаю… сейчас самое время. Я приехал потому, что не знаю, кто я такой. Я хочу узнать, что случилось в Гроуве и почему моя мать отсюда уехала.

— Теперь ты будешь жалеть, что приехал.

— Нет. Если бы я не приехал, я бы не встретил тебя. Не по… по… не полюбил бы.

— Меня? Возможно, я твоя сестра.

— Нет. Я не верю в это.

— Я узнала тебя сразу, как только вошла. Ты тоже меня узнал. Почему?

— Любовь с первого взгляда.

— Хорошо, если так.

— Я чувствую. И ты тоже. Я люблю тебя, Джо-Бет.

— Нет. Ты же меня совсем не знаешь.

— Знаю! И я не собираюсь отступать от своей любви из-за слухов. Мы ведь не знаем, правда это или нет. — Он даже перестал заикаться. — Может быть, все ложь?