— Что ж, разумно, — отозвался Грилло.

— Тогда это первый проблеск разума за сегодняшнюю ночь, — сказал Уитт.

Рассвет подтвердил слова Уильяма Уитта: город практически опустел, жители бежали. Стая домашних собак, в спешке забытых или сбежавших, охваченных паникой, кружила по улицам. За пару дней они превратились в настоящую шайку. Уитт узнавал их. Там были пудели миссис Даффин, две таксы Блэйза Хеббарда, щенки щенков щенков собак Эдгара Лотта, который умер, когда Уитт был еще ребенком. Перед смертью он завещал все свои деньги на постройку памятника «Лиге девственниц».

Кроме собак они заметили и другие, более тревожные признаки поспешного бегства. Открытые двери гаражей, брошенные на подъездных дорожках и тропинках игрушки, что обронили сонные дети, когда среди ночи их вытащили из постелей и отнесли в машины.

— Они знали, — сказал Уитт, когда они ехали через город. — Они давно знали, но никто ничего не сказал. Поэтому большинство и сбежало ночью. Они думали, что они единственные, кто сошел с ума. Они все думали, что они единственные, кто сошел с ума.

— Вы говорили, что работали здесь?

— Да, — ответил Уитт. — Торговал недвижимостью.

— Ваш бизнес завтра может расцвести. Столько домов на продажу.

— А кто их купит? — сказал Уитт. — Город станет проклятой землей.

— Но ведь Гроув в этом не виноват, — сказала Тесла. — Это случайность.

— Вы так думаете?

— Конечно. Флетчер и Яфф оказались здесь только потому, что исчерпали свои силы, а не потому, что Гроув избран.

— Я все равно думаю, что это место станет проклятым, — начал Уитт, но отвлекся, объясняя Грилло дорогу: — Следующий поворот. Дом миссис Ллойд — четвертый или пятый справа.

Снаррки дом выглядел необитаемым. Когда они проникли внутрь, впечатление подтвердилось. Яфф не бывал здесь с тех пор, как он поиздевался над Уиттом.

— Что ж, попытаться все равно стоило, — сказала Тесла — Думаю, мы должны продолжить поиски. Город не такой уж и большой. Будем прочесывать улицу за улицей, пока не наткнемся на его след. Есть идеи получше?

Она взглянула на Грилло, смотревшего куда-то вдаль. Он витал мыслями где-то далеко.

— Что случилось? — спросила она.

— А?

— Кто-то не закрыл кран, — сказал Уитт, проследив за взглядом Грилло.

Действительно, из-под входной двери дома напротив миссис Ллойд текла вода. Ручеек сбегал по уклону подъездной дорожки, пересекал тротуар и исчезал в водостоке.

— Ну и что тут интересного?

Он продолжал смотреть на воду, исчезающую в решетке водостока.

— Думаю, я знаю, куда он отправился. Он повернулся и посмотрел на Теслу.

— Ты говорила, он отправится в знакомое место. Самое для него знакомое место в Гроуве находится не на земле, а под землей.

Тесла просияла.

— Пещеры. Точно. Похоже, ты угадал.

Они вернулись к машине и под руководством Уитта кратчайшим путем направились через весь город в Дирделл, не обращая внимания на красные светофоры и улицы с односторонним движением.

— Полиция не заставит себя ждать, — заметил Грилло, — они должны искать пропавших звезд.

— Я должна подняться на холм и предупредить их, чтобы они держались подальше.

— Ты же не можешь быть одновременно в двух местах, — сказал Грилло. — Или это еще один из твоих талантов, о котором я не знаю?

— Ха, мать твою, ха.

— Им придется пойти своим нелегким путем. У нас есть дела поважнее.

— Верно, — признала Тесла.

— Если Яфф действительно в пещерах, — сказал Уитт, — как мы к нему спустимся? Не думаю, что он выйдет на зов.

— Вы знаете человека, которого зовут Хочкис? — спросил Грилло.

— Конечно. Отец Кэролин?

— Да.

— Он нам поможет. Готов спорить, он все еще в городе. Он мог бы спустить нас вниз. Сумеет ли он потом вытащить нас оттуда — другой вопрос. Но пару дней назад он был вполне уверен в этом и уговаривал меня отправиться в пещеры вместе с ним.

— Зачем?

— Он одержим тем, что похоронено под городом.

— Я чего-то не улавливаю.

— Честно говоря, я тоже. Пусть он сам объяснит.

Они добрались до леса. Не было слышно ни звука, никакого утреннего птичьего гама. Они вошли под сень деревьев. Тишина подавляла.

— Он был здесь, — сказала Тесла.

Никто не спросил, откуда она это знает. Даже без обостренных нунцием чувств было понятно, что атмосфера в лесу изменилась. Птицы не улетели — они боялись петь.