Д'Амур набрал полную грудь воздуха, поднялся и отправился в приёмную следом за Крекомбергером, но доктор уже пятился назад — он так спешил, что спотыкался о собственные ноги.

— Что за чёрт здесь творится? — поинтересовался Гарри.

Белый, как стена, Крекомбергер посмотрел на него дикими глазами.

— Это вы натворили? Какой-то розыгрыш?

— Нет, — послышался голос незнакомки.

Гарри повернул голову на звук и увидел её. У этой женщины были высокие скулы и роскошной формы губы, и в ней просматривалась померкшая, но классическая красота. Однако жизнь глубоко избороздила её черную кожу, проложив морщины на лбу и вокруг рта с опущенными углами. Глаза были молочно белыми. Гарри понимал, что она его не видит, но всё равно ощущал на себе её взгляд, подобный прикосновению легчайшего ветерка. Тем временем царившая в комнате сущность развлекалась, как только могла — перевернув стулья, она принялась бросаться бумагами со стола секретарши.

— Он не виноват, — обратилась незнакомка к Крекомбергеру. — Но и я тоже.

Слепая покрепче взялась за трость и шагнула навстречу психиатру.

— Меня зовут Норма Пэйн.

Крекомбергер стоял, точно зачарованный. Гарри решил ответить вместо доктора:

— Это Бен Крекомбергер. А я Гарри. Гарри Д’Амур.

— Не тот ли Д'Амур, что замешан в том скверном убийстве копа?

— Именно тот.

— Приятно познакомиться, мистер Д'Амур. Позвольте дать вам совет, — Норма показала пальцем на Крекомбергера. — Как бы этот человек не трактовал ваш рассказ, просто соглашайтесь.

— Что? Это ещё зачем?

— Потому что таким людям крайне необходимо заткнуть нам подобных. Мы, видите ли, лодку им раскачиваем.

— Этим вы сейчас занимаетесь? — Гарри кивнул на картины, одна за другой слетавшие со стен: они не просто падали — точно невидимыми руками, их снимало с крючков и бросало наземь с такой силой, что билось стекло.

— Я уже сказала, что это не я, — сказала Норма. — Со мной один мой клиент…

— Клиент?

— Я общаюсь с усопшими, мистер Д'Амур. И конкретно этот клиент считает, что ему уделяют недостаточно внимания. Доктор Крекомбергер. Поздоровайтесь со своим братом.

У психиатра задрожал подбородок.

— Н-невозможно, — прошептал он.

— Уоррен его зовут, правильно? — спросила Норма.

— Не может быть. Уоррен мёртв.

— Конечно, мёртв! — огрызнулась слепая. — Поэтому я и здесь.

Казалось, доктора такой ход мышления полностью обескуражил.

— Док, она говорит, что общается с мертвецами, — подсказал Гарри.

— Я что, на суахили говорю? — одёрнула его Норма. — Мне не нужен переводчик.

— Не знаю, — сказал Гарри, глядя на доктора Крекомбергера. — Вид у него довольно растерянный.

— Доктор, попытайтесь собраться и слушайте внимательно, — обратилась к психиатру слепая. — Ваш брат сказал мне звать вас Шелли — это ваше среднее имя [34] , и знают его не так много людей. Это правда?

— … вы могли как угодно об этом проведать.

— Ладно. Забудьте, — сказала Норма и повернулась к доктору спиной. — Мне нужно выпить. Хочу бренди. Мистер Д'Амур, как насчёт присоединиться ко мне и поднять небольшой тост за идиотизм психиатров?

— С радостью за это выпью, мисс Пэйн.

— Уоррен, пошли, — окликнула привидение Норма. — Мы пугаем невинных людей.

Гарри решил, что она имела в виду секретаршу, которая не высовывалась из-под стола с той минуты, как со стен полетели картины.

— Подождите, — сказал им в спину Крекомбергер. — Вы же слепы, да?

— Какая наблюдательность, — хмыкнула Норма.

— Тогда… как же вы видите моего брата?

— Понятия не имею. Вижу, и всё. Вы прекрасно видите окружающий мир, а для меня он закрыт. Я же прекрасно вижу мертвецов, а для вас их не существует.

— Хотите сказать, что вы видите моего брата? Прямо сейчас?

Норма развернулась и посмотрела в сторону кабинета.

— Да, лежит на кушетке.

— Чем он занимается?

— Правда хотите знать?

— Я же задал вопрос, разве нет?

— Мастурбирует.

— Господи. Это он.

Из той случайной встречи и выросла дружба Гарри и Нормы. И, как часто бывает со случайностями, пересечение их путей оказалось для них важнейшим событием. Последние несколько недель Гарри начал сомневаться в здравости своего ума (топливо для этого костра предоставил доктор Крекомбергер), и тут внезапно является Норма — женщина, которая общается со сверхъестественными сущностями так, словно это в порядке вещей, будто разговоры с мертвецами — повсеместная банальность.

Когда Гарри облегчил душу, поведав об увиденном в ночь смерти напарника, именно она первой сказала, что верит каждому его слову и что знакома с другими жителями Нью-Йорка, которые бы могли поделиться собственными историями, свидетельствующими о присутствии Иного в обыденной жизни города.

Когда старое здание оказалось в поле видимости, Д'Амура удивило, сколь сильно оно изменилось за прошедшие годы. Окна были либо разбиты, либо заколочены, и, очевидно, в какой-то момент существования постройки случился пожар, опустошивший, по крайней мере, треть помещений — фасад над выгоревшими окнами пятнала чёрная копоть. Зрелище было печальным и, что ещё важней, тревожным. Зачем Норма променяла домашний уют на эту богом забытую дыру?