Лала сняла Джоха и со смехом пустила его в свободный полет.

– Работай крыльями, лентяй! – и тут же серьезно обратилась к Лиришу: – Если не шпионил, то что?

– Ты так стремительно шла, почти бежала. Я подумал, что-то случилось, – оправдывался Лириш, потирая плечо.

– Ну так окликнул бы, предложил помочь.

– Сначала хотел убедиться, что тебе это надо.

– Убедился? – недружелюбно спросила Лала. – Можешь возвращаться.

– А я хотел бы с тобой пройтись. Здесь прекрасный вид и дышится легко. В закрытом городе мне не хватает воздуха.

– Правда? – Лала внимательно вгляделась в его лицо, ища подвоха или притворств.

– Да. Я часто стою на Стене, когда хочется красоты и простора. А сейчас там не на что смотреть. Море – хорошая замена Пустыне.

Лала ничего не ответила, просто пошла неторопливо дальше, раздумывая, вести ли неожиданного спутника к пещере Дакша или пройти мимо. Лириш сам решил эту задачу:

– Где-то здесь ты закопала Шурна?

– Похоронила! – огрызнулась она.

– А есть разница?

– Закапывают навоз под дерево, чтоб росло лучше. А человека хоронят, чтобы тело не растащили стервятники.

– Прости, я не хотел тебя расстроить. Ваши тамошние обычаи такие странные.

– Угу… – Лала пошла вперед, оборвав беседу.

До самой пещеры они шли молча. Впереди красный плащ, за ним – серый, а над ними пронзительно-синяя птица, рисующая в небе разновеликие круги.

Камень, под которым покоился Шурн, по всей видимости, был облюбован птицами. Об этом говорили белые потеки. Словно в подтверждение Джох тоже уселся на него и стал вертеть головой в разные стороны.

– Лентяй, – усмехнулась Лала и села на теплый гладкий выступ у пещеры.

Лиришу не сиделось. Он заглянул в пещеру, обошел площадку с очагом, изучил ближайшие тропинки и наконец застыл, глядя на горизонт.

– Великолепное место для жизни, когда умеешь обходиться малым. Полагаю, они были счастливы каждое утро встречать вот так…

– Да, пока их не убили.

– Мне жаль. Если бы…

– Ты что, действительно никогда тут раньше не был? – перебила его Лала.

– Нет.

– Всю жизнь прожил в городе и даже не подумал хоть раз прогуляться по этим горам? У всех мальчишек шило чуть ниже спины, они же спать не смогут, пока не разведают все тайные уголки! Что же за детство у тебя было?

– Ты ничего обо мне не знаешь!

– Ну так расскажи, – неожиданно для себя попросила Лала. – Мне интересно. Правда интересно.

Лириш задумчиво посмотрел на нее, потом на море, потом снова на нее и сел рядом.

– Я родился не в Шулае. Мать моя местная, но ее выдали за хозяина Края Неба. Это самый дальний оазис, отсюда дальше, чем Сайшон. И до восьми лет я не видел ничего, кроме Пустыни. – Он вздохнул и замолчал.

– А потом? – нетерпеливо спросила Лала.

– А потом ее ударил взбесившийся дром. Целительница ничего не смогла сделать, – в его голосе послышалась боль. – Хорошо, что как раз из Сайшона ехал Мастер Смерти, он завернул к нам и проводил мать в Пустыню. Иначе ее новая жизнь не стала бы белой.

– А отец?

– Отец женился второй раз очень быстро. – Лириш горько усмехнулся. – Он был хорош собой, обеспечен и неразборчив в желаниях. Мачеха родила ему одного за другим двух сыновей и настояла, чтобы меня отправили к родне в Шулай, подальше от наследства. Да… Она умела им управлять. И это был мой первый урок взрослой жизни. Деду по матери я не очень пришелся ко двору, и он спровадил меня в приют для благородных сирот при Управе. Мы сутками учились и работали в приютском саду. Считалось, что это вырастит из нас крепких, трудолюбивых управляющих. Но нас было больше, чем нужно городу. Поэтому пристроились к службе в Управе только самые хитрые и угодливые, готовые на все. В общем, вместо тайных уголков окрестностей я с детства изучал скрытые закутки человеческой природы, чтобы стать лучшим управляющим.

– Ты очень высоко поднялся за то время, что мы не виделись. Скольким людям это стоило жизни и благополучия? – не удержалась Лала от каверзного вопроса.

– Ну, ты уже совсем из меня чудовище делаешь, – осуждающе покачал головой Лириш. – И если говорить про жизни, то за тобой точно больше мертвецов числится. Я просто сделал служение городу единственной целью. Городу, а не людям. Как и вы.

– Что – мы? – не поняла она.

– Мастера Смерти служат Пустыне, возвращая ей материю, потраченную на детей. И вас не очень волнует благополучие людей.

– Меня волнует! – воскликнула Лала.

– Потому что ты по сути своей целительница, а не Мастер. Ты ошибка Пустыни, уж прости.

Лала вспыхнула, резко встала и отошла к обрыву. Мощный ветер тотчас ухватился за ее плащ и стал трепать, как боевой стяг. Лириш подошел сзади и приобнял ее за плечи.

– Прости, не хотел обидеть. Может, это я ошибаюсь, а у Пустыни на тебя великие планы. Вдруг твои догадки про Хворь верны?

Стоять вот так вдвоем и смотреть на море было приятно до головокружения, но она резко повела плечом, освобождаясь от рук Лириша и от сладкого тумана в голове. Толкование сна было слишком прямым и не давало надежды. Лала уже открыла рот, чтобы раз и навсегда провести черту между ними, но Лириш вдруг подался вперед и прищурился: