Лала задохнулась и обескураженно хлопнула глазами:

– Я же ваша… Я домой вернулась!

– В свитках убывших о тебе нет ничего. Где Ушаш?

– Я не знаю, про кого вы говорите. Этого зверя, то есть дрома, я купила на рынке. Старик сказал, что его хозяина убили.

Трое резко синхронно прижали руки к груди и так же синхронно их опустили. Капитан Рурк и его матросы наблюдали переговоры с разинутыми ртами.

После паузы слово взял тот, кто первым обратился к Лале:

– Да станет белой следующая жизнь благородного Ушаша. Похищенный тобой дром вернется в его семью. Раз ты не причастна к его смерти, то пыток не будет. Ты уйдешь быстро. Прямо сейчас.

Лала открыла было рот, но тут он толкнул ее в грудь. Без замаха, резко и жестко. И в следующую секунду над ней сомкнулась вода.

Лала не умела плавать. Более того, она вообще никогда не окуналась в воду глубже, чем по пояс, в ванне или ручье. Оказавшись за бортом парома, она ошарашенно тонула, даже не закрывая глаза. Солнечный свет, проходящий сквозь толщу воды, напомнил ей звук, который она видела то ли во сне, то ли наяву. Но воздух кончился очень быстро. Лала забилась и попыталась выгрести к поверхности. Получилось, но ненадолго. Хватанув воздуха и краем глаза увидев паром, она снова пошла ко дну.

И тут рядом упало что-то большое. Очень большое. Подброшенная волной, Лала не сразу поняла, что это ее зверь, которого тут называют дром. Зверь храпел и отплевывался от соленой воды. Лала чудом догребла до него и вцепилась в курчавую шерсть на шее. Зверь поплыл было прочь от парома, но один из пустынников умело набросил на шею дрому веревку и притянул к борту. Затянуть сопротивляющегося зверя на паром было бы нереально, но как только Лалу подняли на борт, он чуть ли не сам вскарабкался за ней по наклонной доске.

Люди в синем громко спорили на своем языке, дром чихал и разбрызгивал на всех слюни с водой, Лала обнимала его мокрую пахучую шею и мелко дрожала, а капитан и несколько матросов с «Восхода» не знали, что им делать. Паром между тем плыл к берегу, а на небольшом расстоянии за ним величественно резал волны «Восход».

Наконец тот пустынник, который не знал языка Лалы, дал знак перевести его слова.

– Дром благородного Ушаша спас тебя, – недовольно пояснил ей тот, что толкал в воду. – Эти звери редко принимают нового хозяина. Мы задерживаем тебя для выяснения всех обстоятельств. Кров и питание тебе будут обеспечены за счет Управы порта Шулай.

Он отвернулся и больше не сказал ни слова до самого прибытия. Придя в себя, Лала обратилась к Рурку:

– Капитан, умоляю, кто за меня заплатил?

– Ну… как выяснилось, не за вас.

Капитан озадаченно стучал пальцами по перилам, на которые тяжело облокотился.

– Разве это не мальчик был? – удивилась Лала.

– Тот, что просил вас взять на борт? Да что вы, госпожа! – Он коротко рассмеялся. – Откуда у него пять сотен?

– Но почему тогда вы согласились?

– Вы слышали мой разговор вон с тем парнем. – Рурк указал на переводчика. – Деньги мне выдал заранее купец, который поставляет в дом градоначальника ткани на наряды его женушки. Я и помыслить не мог, что во всей Этоле найдется больше одного пустынника, да еще с дромом.

– Но вы понимаете, что вообще происходит?

– Только в общих чертах, госпожа. Вы – не тот человек, которого они ждали. Вас знать они не желали. Но когда зверь вырвался и кинулся вас спасать, они засуетились, заголосили, будто что-то из ряда вон происходит. Стало быть, вы непростая штучка. Но черт побери, почему вы не знаете своего языка?

– Я с младенчества жила в замке Фурд. Как это получилось, не знаю, не спрашивайте.

– Замок Фурд? Не у братца ли одноглазого Ростера? – прищурился капитан.

Лалу передернуло, и это не укрылось от внимания Рурка. Она молча кивнула. Рурк оживился:

– А может, вы знаете, что с ним случилось? Ходят всякие слухи… – он понизил голос.

– Знаю.

– Просветите?

– Он умер, – коротко ответила она.

– Надо же. А как?

Лала, наученная горьким опытом, пожала плечами. Капитан Рурк пристально посмотрел на нее, но допытываться не стал:

– Ясно. Ну что же, его наследники будут приятно удивлены.

– Почему?

– О, госпожа, капитан Ростер – самый удачливый сукин сын, с которым мне приходилось встречаться. Кроме двух отличных кораблей у него лучший в Этоле бордель и десятина со всех торговцев жемчугом. Имей я его состояние, давно взял бы себе пару жен, отгрохал замок и жил в свое удовольствие. Ну, раз в год выходил бы в море для души.

– А что такое бордель?

Капитан Рурк запнулся на полуслове и недоверчиво посмотрел на нее. Рассказать о самом популярном заведении Этолы он не успел – паром вошел в скалистый створ, и Лале уже было все равно, что такое бордель.

Порт Шулая раскинулся на берегу обширной бухты, спрятанной за скалами. Морской ветер исчез, как задутое пламя свечи. Команда корабля села на весла. Идеальная водная гладь отражала десяток небольших кораблей с самыми разными парусами.

Все здания порта были похожи, их белые купола без окон издалека напоминали наполовину закопанные в землю яйца гигантской птицы. Лала заметила, что все вокруг окрашено лишь в три цвета: синий, белый и серый.