— Есть! — сдерживая волнение, сквозь зубы сказал Рашид. — Ну теперь держись!

Из «газика» выскочили трое вооруженных пистолетами мужчин. Один был худой, выше среднего роста человек, другой — широкоплечий, оплывший жирком верзила, третий — коротконогий коренастый мужичок. Все трое одеты в темную одежду, на головы натянуты черные маски с прорезями для глаз и рта.

— Эй! — перекрикивая шум дождя, зычно крикнул худой ужасно знакомым Жорику голосом. — Вы, двое в кабине, быстро выходите на правую сторону дороги, и без глупостей! Одно неверное движение — и вы оба покойники!

Стражников вытащил из кобуры пистолет и, передергивая затвор, тихонько сказал:

— Спокойно, мужики, не вздумайте перечить. Выполняйте беспрекословно все их требования. Ваша задача — сохранить свои жизни. Давайте потихонечку выходите!

Братья повиновались. Ринат открыл дверцу кабины, встал на подножку, затем спрыгнул на асфальт. Его примеру последовал Рашид.

— Ба! Знакомые все лица! — громко сказал рослый мужчина не менее знакомым Привольнову голосом. Вот только кому он принадлежал, Жорик вспомнить никак не мог. — Мы с вами, кажется, уже встречались, причем при подобных же обстоятельствах. А говорят, один снаряд дважды в одну воронку не попадает, — хохотнул верзила и скомандовал: — Ну-ка быстро легли на землю лицом вниз, руки за спину.

В этот момент впереди вдалеке блеснули фары. Навстречу к мосту ехал автомобиль.

— Отставить! — приказал худой. Судя по его командному тону, именно он являлся в банде главарем. — Нам лишние свидетели не нужны. Нечего на дороге светиться. Бери на мушку криворотого, — сказал он рослому мужчине, — я беру второго, и ныряем в лес. Пусть проедут. А ты, — бросил он третьему участнику банды, коротконогому крепышу, — убери машину с дороги. Освободи проезд!

Подталкивая впереди себя пистолетом Рината, худой повел его к росшим в нескольких метрах от дороги деревьям. Тронулись с места и здоровяк с Рашидом. Несколько мгновений спустя все четверо исчезли в лесу. А в кабину уже влезал коренастый мужичок. Он ничего вокруг не замечал, ужасно торопился и, когда влез внутрь, бросил оружие на сиденье. От его мокрой от дождя одежды валил пар. Привольнов и Стражников лежали за шторкой не дыша. Хотя за шторкой и было темновато, бывшие однополчане различали друг друга. Жорик кивнул, спрашивая, что будем делать? В ответ Стражников прижал к губам палец — подожди пока. Между тем коренастый завел автомобиль, не подозревая, что за его спиной находятся люди. Встречная машина приближалась. Ее водитель переключил свет с дальнего на ближний. Коренастый включил заднюю скорость. Зашипев, автомобиль тронулся с места. Отъехав немного, бандит выровнял фуру и подал вперед, прижимаясь к обочине. И как раз вовремя. Мимо с шумом промчался автомобиль — им оказался грузовик — и исчез в ночи.

Коренастый заглушил мотор, и в тот же миг Стражников наотмашь рукояткой пистолета ударил бандита через занавеску. Однако нанести из неудобного положения наугад точный удар не так-то просто. Вырвав с корнем шторку, удар пришелся в плечо коренастому, соскользнул с него и лишь потом угодил в голову. Смягченный плечом, удар был равен по силе оплеухе и особого вреда бандиту не нанес, лишь насмерть перепугал. Издав похожий на хрюканье звук, коренастый попытался закричать, но майор, обхватив голову бандита руками, зажал ему ладонью рот и повалил на сиденье. Задыхаясь, коренастый пытался вырваться. Напрасно — Стражников держал его мертвой хваткой. Тогда бандит начал шарить руками в поисках пистолета. Но Привольнов уже спешил бывшему однополчанину на выручку. Он скользнул на сиденье, схватил пистолет и точным, выверенным движением ударил коренастого по затылку. Извивающееся тело мгновенно обмякло. Бандит еще раз дернулся и затих.

— Порядок! — негромко сказал Стражников. — Одного нейтрализовали. Остались двое. Ну-ка подсоби!

Вдвоем они спихнули находившегося в бессознательном состоянии бандита на пол кабины, и майор скатился на сиденье.

— Давай, Жорка, действуй, как учили в спецназе, — сказал майор. — Когда подойдут к кабине, начинай! Я с фланга зайду. Оружие применяй только в крайнем случае. Иначе не успеешь отвертеться от одного дела, влипнешь в другое. Ну с богом! — С этими словами Стражников осторожно открыл дверцу автомобиля и выскользнул на дорогу.

Почти тотчас же из лесу вынырнули двое. Это были бандиты. Ни Рашида, ни Рината нигде видно не было.

«Неужели убили? — промелькнула в голове Жорика мысль, однако он тут же опроверг свое предположение. — Вряд ли. Выстрелы были бы слышны. Прирезать братьев тоже не могли, не такие уж они рохли, чтобы просто так дали себе горло перерезать. И, словно подслушав мысль Жорика, бандиты заговорили на интересующую его тему. В тишине, нарушаемой лишь слабым шумом дождя, была отчетливо слышна их речь.

— Может быть, стоило водил пристрелить? — спросил здоровяк. — Зачем свидетелей оставлять?

— Не стоит, — ответил ему худощавый. — Я против бессмысленных убийств. Ну что они могут сказать о нас? То, что их ограбили трое неизвестных мужчин в масках? По этим приметам нас никогда не разыщут. У них против нас ничего нет. Они и голоса-то наши узнать не смогут. Говорили мы с ними намеренно грубо, стараясь изменить обычную речь.

Мужчины чувствовали себя в безопасности и беседовали мирно, обычными голосами, и тут Жорик узнал оба голоса. «Черт возьми! — ужаснулся он. — Да разве такое возможно? Неужели это они, те самые люди, кого он меньше всего подозревал, и есть преступники? Невероятно! — У Привольнова вначале похолодели кончики пальцев рук и ног, а потом его бросило в жар. — Но как? Как они посмели преступить закон? Они, кто призван…» — додумать мысль у Жорика времени не было. Он лег на сиденье на спину и поджал ноги. Привольнова душила злоба и ненависть к преступникам.

А худой продолжал говорить:

— Водилы надежно привязаны к дереву. Сами они освободиться не смогут. Раньше завтрашнего дня товара не хватятся, а следовательно, за поиски водителей не возьмутся, а к тому времени, когда их найдут и они смогут дать против нас показания, мы будем далеко и успеем спрятать концы в воду.

— Если еще найдут! — хохотнул здоровяк. — А то место глухое, когда обнаружат, кости могут остаться.

— Тоже верно, — заметил худой. — Значит, судьба у водил такая. Эй, Виталик! — сказал он громко. — Где ты?