– И вот рада бы сказать, что слабой памятью не страдаю… - съязвила я. – Не забываю, Лиз. Гадость гадостью, но жить всё ещё хочется, несмотря на то, как эта самая жизнь живётся… Так что, говоришь, с бургомистром? Сняли? За что?

Искусно подкрашенные глаза взирали на меня с неподдельным сочувствием.

– За взятки, - пояснила Ализарда тоном, который обычно используют при общении с несмышлёным ребёнком. – За что же ещё? Рута! Ужин в этом доме всегда так нерасторопно подают, или только мне так везёт?

Я оглянулась: в дверях комнаты отдыха, где я устроила дорогую гостью, маячила кухарка.

– Так я уточнить пришла, дэйна Данвел, - ширококостная Рута с плоским как блин лицом почтительно присела в сторону Ализарды. – Где прикажете накрыть, в чайной комнате или в обеденном зале?

И каждый раз, каждый раз уточняла! Почему этот вопрос ни разу не возникал во время нечастых визитов драгоценного моего супруга?

– Рута, а что, обеденный зал уже привели в порядок? Очистили от сваленного в него хлама, вытрясли ковры и мебель, заменили портьеры, да? – я говорила почти ласково. – Трещины в стенах заштукатурили, полы надраили? Про светильники и упоминать не стоит.

– Дэри… - тихо-тихо одёрнула меня Ализарда. – В самом деле, Рута, сколько можно спрашивать одно и то же! Сервируйте там же, где и в прошлый раз.

Одарив меня непроницаемым взглядом, кухарка удалилась. Я протянула руки к разгорающемуся в камине огню.

– Совсем не слушаются? – тётя взглядом указала на дверь.

– Почему же. Рута ещё ничего. Намекать, правда, любит на то, что всё здесь требует тщательного наведения порядка, будто я этого не вижу. Где бы ещё средства взять для расширения штата слуг. Да и не только в их количестве дело. С Яолой сложнее, ты сама видела. Рута, кстати, рыбу твою любимую запекла; хорошо, что ты предупредила о приезде, я хоть как-то успела подготовиться.

– Да ну что ты! – меня ласково обняли и чмокнули в нос. – Разве я важная птица, чтобы устраивать приём по высшему разряду! У меня самые скромные запросы, ласточка моя, а ты - умница. Знаю, в каком состоянии Бейгор-Хейл, знаю, сколько сил и средств нужно в него вложить. Не перестаю просить у тебя прощения за то, что ты вынуждена жить в таких условиях, Дэри.

Я вяло отмахнулась. Больших денег у нас с ней не было, Верген оказался прижимист, а Лиз при каждой возможности привозила мне хоть немного. С момента моего переезда сюда совместными усилиями более чем скромного штата слуг удалось привести в более-менее приличный вид половину первого этажа, хозяйские комнаты на втором, пару гостевых на третьем – и, пожалуй, всё. Но на магическую защиту замка муж мой, подозреваю, не скупился.

Бейгор-Хейл, при всех габаритах, конечно, не отцовский особняк в центре Риагата, который я помнила до мельчайших подробностей, но местами вполне сносный и даже уютный. Главное, вечерами по неосвещённым коридорам и галереям не гулять, и не соваться к угловой башне: там часть ступенек обвалилась да крышу пора подлатать. Если всё будет хорошо – к середине осени соберу необходимую сумму и найму кровельщика, как раз к зиме управится. Да и не Ализарда же родовое гнездо Данвелов в такое состояние привела! Замок стоял в запустении ещё при моём деде, предпочитавшем жить в Гельдерте. Стены и перекрытия вполне неплохо сохранились, а на Вергена, обещавшего было выделить деньги на ремонт, я давно уже не обижалась. Горячая вода есть, в хозяйских и гостевых комнатах топили, в полупустой библиотеке, устроенной мной под мастерскую, достаточно света; Рута, при всех её замашках, кормила вовремя и весьма недурно, а что до одиночества…

Я повела плечами, поправляя шаль, и вернула Ализарде ободряющую улыбку.

– Идём ужинать, Лиз.

***

Гости меня посещали редко, муж и тётя не в счёт; Верген порой привозил с собой помимо лакея то семейного лекаря, то нового, в надежде, что новый опытным взглядом определит, наконец, что за недуг у меня и как с ним бороться. До сих пор способов исцеления не нашли, но так сложилось, что прислуга считала меня досадным недоразумением, а жители деревеньки шептались о том, что хозяйка замка не в себе; я не сразу это поняла, слишком много душевных сил заняло обустройство в слишком большом и пустом для единственной меня жилище. Подруг после потери семьи у меня не осталось, новыми не обзавелась, приёмы да балы для местных мы не устраивали, словом, для трапез я с первых дней облюбовала малую комнату для чаепитий на втором этаже. Здесь было сухо, тепло, достаточно светло и очень мило.

– А твоя птица, Герта? – вспомнила Лиз, пока кухарка ставила перед нами блюда и тарелки. – Всё ещё здесь, не улетела?

Рута неодобрительно поджала губы, а я только шире улыбнулась.

– Не дело это, дэйны, чтоб совы в хозяйских покоях жили и свободно по замку летали! Да в кухню! У меня там продукты, у меня там чистота и порядок, а эта сова, позвольте заметить…

– А эта сова на твою территорию клюва и не кажет, - напомнила я и сняла крышку с блюда. – М-м-м, айта Рута, вы сегодня превзошли саму себя!

Корзиночку с хлебом, одним своим видом вызывающим усиленное слюноотделение, Рута поставила на стол гораздо любезнее.

– Да, птица со мной, скрашивает мои серые дождливые будни. Выходные и праздники тоже. Лиз, сюда она не залетает; уж не знаю как, но порой кажется, что сова понимает человеческую речь. Она довольно неглупа и вовсе не носится бешеным стрижом по всему замку, как хочет показать кухарка. Так что никаких…птичьих неожиданностей ни на коврах, ни в тарелках, ни в причёсках, - со смехом закончила я.