— Невесело здесь сегодня, верно? — спросил Джеймс, поднимаясь.

— Да, невесело. — Сильвия окинула рассеянным взглядом горы, затем пристально и как-то тревожно посмотрела на море. — Как вы думаете, к ночи ветер стихнет?

— Вряд ли, скорее усилится. Видите, на западе все небо затянуто тучами, ночью, наверно, будет шторм.

Сильвия нервно сглотнула, хорошенькое личико исказилось гримасой страха.

«Что с ней творится?» — удивленно подумал Джеймс. — «Почему ее так волнует погода?»

— Тельма простудилась, — сказала она, зябко ежась. — Нет ли у вас какого-нибудь средства от насморка?

— К сожалению, ничем не могу вам помочь. Спросите у Гросси, какие-нибудь таблетки от простуды наверняка найдутся.

— Да, он предлагал, но это все не то. Тельме нужна мазь от насморка, — угрюмо пояснила Сильвия, — Чтобы это прекратилось хотя бы ненадолго.

В ее голосе Джеймсу почудилась нотка отчаяния.

— А, я, наверно, знаю, что вы имеете в виду, я сам однажды воспользовался этим средством. Эффект сильный, но кратковременный, а потом еще хуже, так что лучше им не пользоваться. Мне тогда надо было, — Джеймс запнулся, чуть было не произнеся «сниматься», но моментально перестроился, — делать доклад в присутствии управляющего банком. Сами понимаете, неловко говорить, держась за носовой платок, вот и пришлось прибегнуть к крайнему средству, зато потом стало намного хуже. Знаете, как говорят: если насморк лечить, он проходит за семь дней, а если нет, то за неделю

Джеймс рассмеялся, однако Сильвия даже не улыбнулась.

— Как холодно! — с тоской сказала она, не отрывая глаз, словно завороженная, от темного вздувшегося моря и вздрагивая, хотя была одета достаточно тепло, в брюки и плащ, в вырезе которого виднелся ворот толстой шерстяной кофты; когда она медленно побрела обратно, одинокая фигурка выглядела воплощением уныния.

Около девяти Сильвия появилась снова. Джеймс рассеянно покачивался в кресле-качалке, слушая музыку, а Этвуд читал газету.

— Мы с Тельмой приглашаем вас выпить по чашечке кофе, — сказала Сильвия с вымученной улыбкой. — Еще ведь не поздно, правда? Мы будем очень рады.

Заинтересованный неожиданным приглашенном, Джеймс вопросительно посмотрел на Этвуда.

— Благодарю, но у меня болит голова, — сказал тот, обращаясь к девушке. — К сожалению, я вынужден остаться дома.

Сильвия стала настаивать с непонятной горячностью, обещая дать чудодейственные таблетки, от которых головная боль проходит как по мановению волшебной палочки, однако Этвуд вежливо, но твердо отклонил все попытки зазвать его в гости. Наконец, отчаявшись, Сильвия, сжимая руки, произнесла прерывающимся от напряжении голосом:

— Я вас очень, очень прошу прийти! Нам нужно с вами поговорить, обязательно. Пожалуйста, приходите!

Отказываться дальше было невозможно, к тому же последними словами девушка дала понять, что их приглашают не для того, чтобы скрасить скучный вечер, и Этвуд сдался.

— Так мы вас ждем, — уходя, настойчиво сказала Сильвия.

Едва за ней закрылась дверь, как Джеймс возбужденно произнес:

— Все ясно! Она и Тельма из полиции, Хилсон сообщил им, что тебе можно доверять, и они хотят посоветоваться. Сильвия подслушала разговор Фрэнка, что-то произошло, а Тельма заболела, и они попали в затруднительное положение.

Этвуд скептически хмыкнул, но возражать не стал, полагая, что через четверть часа все выяснится.

Однако сразу выяснилось только одно, а именно, что Тельма действительно заболела. Она беспрестанно чихала и вытирала нос большим клетчатым мужским платком. Сильвия, извинившись, вышла, чтобы приготовить на электрической плитке кофе.

— Вы, разумеется, думаете, что мне надо лежать в постели, а не принимать гостей, — хрипло сказала Тельма, в очередной раз вытерев нос. — Я и сама так считаю, но все дело в том, что Сильвия ужасно боится. Когда мы утром пили у вас шампанское, кто-то забрался в наш коттедж.

Это было совсем не то, чего ожидал Джеймс.

— Почему вы так решили? — спросил Этвуд. — Что-то пропало?

— Когда Сильвия вернулась, чтобы закрыть окно, на подоконнике был чей-то след.

— Что вы подразумеваете под следом?

— След от ботинка. Перед окном клумба, утром земля была влажной после полива. Кто-то наступил на клумбу, а потом на подоконник. Наверно, подошва была рифленая — на подоконнике осталось много земли. Земля была и на полу, но уже меньше.

— Вы сами это тоже видели?

Тельма кивнула.

— У вас что-нибудь украли?

— Нет, ничего. Если бы украли, мы бы заявили в полицию, а так мы будем выглядеть, как две слабонервные дуры, — резко ответила Тельма. — Терпеть не могу таких идиотских положений! Да нам просто не поверят, скажут, что эти следы нам померещились.

— А сами вы что думаете?

— Конечно, может статься, нас хотели ограбить, а внезапное возвращение Сильвии спугнуло грабителя. Это Сильвия так считает, а я думаю, что это дурацкая выходка кого-нибудь из местных парней из той деревушки. — Тельма вздернула голову, указывая подбородком в сторону деревни, где Этвуд и Джеймс побывали, расспрашивая насчет собаки. — Сильвия была там пару раз. У нее поразительная способность завязывать ненужные знакомства, болтает с кем попало, а потом сама не знает, как отвязаться.