Руки Тельмы, которыми она закрывала лицо и шею, были прокушены до костей, она хрипло стонала. Этвуд перевел взгляд на Витторио: тот едва держался на ногах.

— Сядьте, — сказал Этвуд, подняв опрокинутое кресло.

— Посмотрите, что с Джулианой, — с трудом выговорил Витторио.

Лежавшая навзничь Джулиана была совершенно неподвижна. Жива ли она? Этвуд склонился над девушкой.

— Все в порядке, она просто в обмороке. — Он вернулся к Витторио. Куда вы ранены?

— В бок, слева.

— Ножом?

— Да.

Разорвав полотенце, Этвуд наложил на рану повязку, чтобы хоть немного остановить кровь.

— Она душила Джулиану — прошептал Витторио с закрытыми глазами, уже в полузабытьи. — Я услышал крик…

Этвуд огляделся в поисках телефона: аппарат, разбитый, валялся на полу.

— Я сейчас вернусь, а вы старайтесь не двигаться, — сказал он, хотя Витторио уже вряд ли что-нибудь слышал.

Разбуженная громким стуком в дверь синьора Форелли, вопреки опасениям Этвуда, повела себя на удивление сдержанно и хладнокровно; правда, он сразу сказал, что у Джулианы всего лишь обморок.

— Я врач и потому пойду туда, а вы позвоните в полицию, решительно заявила она.

— К Тельме без меня не подходите, собака не позволит,— предупредил Этвуд. — Займитесь Витторио, ему очень плохо.

Через несколько минут поднятый с постели Гросси уже спешил ка помощь с аптечкой, поручив жене вызвать полицию.

Светало. После недолгого затишья море снова грозно пенилось, хотя ожидавшегося шторма так и не было. С запада по-прежнему дул холодный, пронизывающий ветер.

Мимоходом бросив взгляд на берег, Этвуд замер: волны катали по песку чье-то тело. Сильвия, с аквалангом.

Она была мертва, и Этвуд не стал тратить время на то, чтобы вытащить труп, из за собаки следовало поскорее вернуться в коттедж.

Как Этвуд и предполагал, ньюфаундленд бдительно следил за Тельмой и не давал никому приблизиться к ней. Джулиана уже пришла в себя, вид у нее был крайне ошеломленным, похоже, она ничего не понимала в происходящем.

— Надо уложить его на кровать, — сказала склонившаяся над Витторио синьора Форелли. — Вы вызнали врача?

— Да, жена предупредит полицию, что здесь тяжелораненый, — отозвался Гросси. — Что же это такое, как же это, — потерянно бормотал он, вместе с Этвудом перенося Витторио на постель. — Никогда здесь такого не было, никогда…

Глаза Витторио были закрыты, повязка уже пропиталась кровью.

— Что здесь произошло? — тихо спросил Этвуд у Джулианы.

— Я ничего не понимаю… Я плохо спала, вышла наружу. Увидела в комнате Тельмы свет, а потом кто-то залез через окно внутрь. Мне показалось, что это сама Тельма. Я подошла ближе и увидела, что это действительно она. Тельма была в комнате одна, я постучала по стеклу и спросила, не случилось ли что. Думала, у них сломался дверной замок или что-то в этом роде. Тельма держалась как-то странно, словно испугалась, даже выронила что-то из рук, потом сказала, что у них большие неприятности, попросила помочь. Сказала: забирайтесь через окно, на веранде собака, там лучше не ходить. Когда я залезла внутрь, она закрыла окно и вдруг бросилась на меня, стала душить.

Джулиана содрогнулась и бессознательным жестом подняла руки к горлу.

— Она очень сильная… Мы упали на постель, я закричала, а она прижала мне к лицу подушку, а сама навалилась сверху. Мне не удавалось сбросить ее, она очень тяжелая, я задыхалась. Дальше все как в тумане… Раздался звон разбитого стекла, тяжесть исчезла. Кажется, рядом со мной кто-то боролся, но у меня все плыло перед глазами, я потеряла сознание.

— Это был Витторио, он спас вам жизнь. Вероятно, он услышал ваш крик и бросился на помощь. К сожалению, у Тельмы был нож…

— Но Витторио… — Кусая губы, Джулиана смотрела на его мертвенно-бледное лицо. — Как же так?…

Его веки дрогнули, глаза открылись, очевидно, он все слышал.

— Прости… это было глупо, я знаю, но я так тебя люблю… Потом… я бы все объяснил, но сначала… прости.

Решительное вмешательство синьоры Форелли положило этому конец.

— Тихо, тихо, синьор Феррара. Я все объясню этой дурочке сама, а вам лучше помолчать.

— Вы знаете?…

— Кое-что знаю, об остальном догадываюсь. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

Тревожный и вопрошающий взгляд Витторио был устремлен на Джулиану.

— Мне все равно, почему ты это придумал, — прошептала девушка, опустившись на колени возле кровати. — Я люблю тебя.

Она прижалась лицом к его бессильно раскрытой ладони.

— Не беспокой его, у вас еще будет время наговориться, — властно сказала синьора Форелли, затем повернулась к Тельме и резко бросила: — Посадите ее в кресло.

Предоставив это Гросси, Этвуд занялся осмотром комнаты. Чего ради Тельма заманила Джулиану в дом и стала душить? Сама Тельма ничего не говорила, отвечая на вопросы лишь злобным взглядом. Внимание Этвуда привлек валявшийся под столиком прорезиненный мешочек, оказавшийся неожиданно тяжелым. Этвуд заглянул внутрь и не удержался от восклицания.