Серафима краснела, но в душе соглашалась со своими коллегами и к каждому приходу Анатолия наряжалась, как на праздник.

Приходил он нечасто, но в каждый свой приход отмечал Серафимины изменения. Пытался делать ей неуклюжие комплименты, от которых краснела не только она, но и он сам. Как-то незаметно они перешли на «ты» . И к удивлению Анатолия, он понемногу стал забывать свою красавицу Дашу.

С Татьяной же он старался и вовсе не встречаться. Он жалел и боялся ее. Жалел, потому что ей было трудно и одиноко, и он видел это. А боялся, потому что знал, что понравился ей, и мог из жалости нечаянно уступить ей и дать повод к чему-то серьезному. Сашкину мораль он не признавал, и потому никакие уговоры Светика не имели успеха.

Несколько раз Татьяна, крадучись, подходила к их скамейке, прислушивалась к разговору, но ни разу не услышала, чтоб Анатолий упомянул ее хотя бы лучайно. Ночью она бессильно плакала в подушку и никак не могла придумать способа заманить его к себе. Положительное влияние Анатолия сказывалось во всем. Светик учился хорошо, стал более общительным и учительница уже не вызывала ее в школу и не склоняла Светика на родительских собраниях. Но как только Татьяна начинала расспрашивать сына о том, что они говорили на своей секретной лавочке, он вновь замыкался и убегал, не желая матери врать и сказать правду.

Первый год учебы пролетел для Светика незаметно. В каникулы они с Анатолием хоили по музеям и театрам, и Светик был переполнен впечатлениями и валом информации, обрушившейся на него за этот год. Иногда он рассказывал Кешке и матери про то, что он видел, и тогда в Татьяне поднималась новая буря чувств, которые она всеми силами старалась скрыть.

Подросший Кешка частенько не давал брату покоя, увязывался за ним и начинал громко реветь, когда Светик давал от него деру. Брать в свою компанию этого малыша не входило в планы ни Анатоли, ни самого Светика.

– Ничего, – утешала Татьяна младшего, – скоро каникулы. Оба на дачу поедите, там он у меня не отвертится. Как миленьий будет с тобой сидеть. Тут Анатолий с ним, а там его не будет. Так что…

Угроза матери подействовала на Светика удручающе. Его отношения с младшим братом так и не сложились,и стать на даче его нянькой совсем не входило в его планы. О том же, чтобы расстаться с Анатолием на все лето, не могло быть и речи.

– А я его попрошу, и он приедет к нам на дачу, – с вызовом крикнул Светик. – Сама сиди со своим Кешкой! Не буду нянькой, смеяться станут!..

– Ишь ты, – голос матери не сулил ничего хорошего, – наньякой он не хочет быть! А с тобой сопляком не нянчатся? Анатоия он попросит… Так он и поедет, делать ему нечего…

– А вот и поедет, – уверенно сказал Светик, – я попрошу и поедет!

Голос сына был таким уверенным, что Татьяна замолчала. Ей вспомнилась ее подмосковная дачка, которая досталась ей от свекров и первого мужа, не ухоженная, запущенная, который год стоящая без хозяйского пригляда и мужских рук, и вздохнула.

– Да пусть приезжает, – с какой-то безысходностью сказал она, – может, что поможет и на даче… Мне-то сейчас не до нее…

Приглашение не заставило долго ждать.

– Анатолий, миленький, – увещевал его Светик, – ты к нам на дачу приезжай. От Москвы недалеко, у нас там домик есть, огород… – он запнулся, – был…– добавил он, подумав. – А то мамка с Кешкой заставит сидеть – и пропало лето!

– А при мне что, не заставит? Я ж работаю, не смогу там часто быть.

– А ты там поживи. На работу с дачи будешь ездить. Нелалеко же…

– Неловко мне, неудобно, понимаешь? Кто я там буду… Нехорошо как-то…

– Ты мой друг, – выпалил Светик. – И даже больше!..Ты сам не хочешь, чтобы больше… А если бы захотел…

– Мал ты еще, – возразил Анатолий, – не все тебе понять можно, не все рассказать… Жизнь штука сложная..

– Чего сложная, – насупился Светик, – да понятно все – тебе мамка не нравится!

Этот правильный и обескураживающий вывод ребенка поверг Анатолия в шок. Он испугался, по-настоящему от этой откровенной и страшной в своей обнаженной правде сути их сложных с Татьяной отношений, которые так просто были выражены мальчишкой.

Впервые за все время знакомства с ним Анатолий решил посоветоваться с Сашкой.

У Сашки все получалось легко. Он с усмешкой выслушал Анатолия и назидательно, как профессор ученику, произнес:

– Не вижу проблем! Ты, Толян, всегда сам все себе усложняешь. Вот если бы я был на твоем месте, я вообще бы ни о чем не думал, давно бы делал свое дело. Посуди сам, если она не дура, то ей самой понятно, что жениться на ней нет у тебя никаког резона. Да пусть она тебе спасибо скажет за то, что ты возишься с ее пацаном. Не то… И за это она, конечно, должна быть тебе благодарна. А то, что ты бабе нравишься, так это только тебе плюс. Она и тому будет рада, что возле нее мужик. Пусть на час, а все-таки возле… Вот с пацаном… – Сашка на секунду заумался. – Я тебе говорил, да тебе что горох об стену. Зря ты его к себе привадил. Детишки липучие, прилипнут, так потом отдирать с мясом приходится. А зачем? Тут ты, Толян, ошибку сделал. А с бабой даже голову не морочь! Осчастливь на сколько-то, а потом тихо-тихо так бочком и в сторонку. Она тебе и за это по гроб жизни будет благодарна…