Шрифт:
Кира помотала головой.
– Нет, Роман. Марат не понял, что ты Голема не выпустишь. И Самбурова убить у него есть еще причины.
– Почему ты не сказала, что догадалась о моем знакомстве с Фюрстом? Ты думала, я тоже убийца?
– Нет, Рома. Не думала. Ты не убийца. Я тебе еще у Монголина сказала, что ты не убийца. – Кира усмехнулась. – Это ты мог сомневаться, убийца ты или нет. Я знаю наверняка. Поруч убит в девяностые. Ты по возрасту не подходил. Я поняла, что ты сын того Поруча и тебя держат какими-то долгами отца. И я не сразу поняла, что Фюрст и Атаев один и тот же человек. Поэтому и не сказала.
Они помолчали.
– Тебя отвезти в гостиницу? Или ко мне? Еду привезу из ресторана, за твоими вещами съезжу. У меня хорошая ванная.
– Тебе бы сейчас застелить чем-нибудь сиденье. Я всю машину испачкаю, – вздохнула Кира. О том, что сможет отстирать платье, она даже не думала.
Он скинул с себя ветровку, потом под ее взглядом снял футболку и протянул ей. Кира невольно залюбовалась его телом. Потом вспомнила, что собралась замуж. Она переодевалась около машины. В дом Атаева больше идти не хотела.
По белому дну ванной текли красные ручьи, потом розовые, наконец, вода посветлела. Но сколько ни стой под душем, тяжести с души не смыть.
Она долго объяснялась с полковником Вольцевым. Тот недовольно сопел в трубку, но отчетливо проговорил: «Ты молодец, Кира Даниловна». Потом дозвонилась перепуганная Юнка, которая уже собрала у себя в номере совет по чрезвычайной ситуации из Тани и Вики. С утра всем скопом они собирались звонить Марине Викторовне.
Теплый Крымский бриз из распахнутого окна высушил волосы Киры, а она все ходила и ходила по комнате, завернутая в полотенце, не в силах отложить телефон. Она не могла сейчас остаться одна. Поэтому она не поехала в гостиницу. Поэтому не давала спать подругам, будто своими разговорами они могли разбить тревогу, которая ее одолевала. В соседней комнате у Романа работал телевизор, потом тихо, едва слышно, зазвучал джаз. Он постучал в дверь и без разрешения зашел к ней.
Эпилог
Ну вот, так она и знала! Сплошная дискриминация по половому признаку!
– Мужской шовинизм, – поддакнула Вика.
– Подумаешь, ерунда какая! – фыркнула Таня. – Руки целее будут. Тебе ими еще за пилон держаться! И мозги тоже. И у тебя синяк на ребрах! Нечего строить из себя воина на тропе войны!
– Наверное, он струсил, – неуверенно предположила Юнка и покосилась куда-то в сторону.
Нет, Самбурова рядом не было. Но его тень мерещилась ей повсюду. Накануне в больнице он схватил ее за руку и заставил сказать, когда у Киры бой.
– Ты приперла в Крым боксерские перчатки! В своем чемодане! – шипел на нее Григорий. Она подумала, что в ярости он похож на чудовище, хоть и лежит на больничной койке и в бинтах.
– Ты меня обыскивал? – неправдоподобно возмутилась она. – Только не говори, что искал расчлененный труп!
– Мне не надо тебя обыскивать! И так понятно! Вы втроем притащились за шестьсот километров, полдня стояли в пробке на мосту, чтобы три дня купаться в море? В мае месяце? Придумай что-то правдоподобнее! Еще парня с собой приволокла! Скажи спасибо, что его не тряхнул как следует!
– Спасибо! – искренне поблагодарила Юнка и выложила все, что знала.
А Кира еще с утра заподозрила, что бой не состоится. Все шло удивительно складно. Самбуров, заляпанный пластырем, словно заплатками, удивительно легко отмахнулся от ее предложения посидеть с девочками в кафе.
– Не хочу вам мешать. Наболтаешься – приходи. Мне еще в УВД съездить надо.
Они переехали в соседний отель. К обеду она укрепилась в мнении, что все идет слишком хорошо, поэтому обязательно что-то слетит. Самбуров уехал на полчаса раньше нее на байке, оставив ей «Мерседес» и возможность спокойно сложить перчатки и спортивную форму. Предчувствие ее не обмануло. Бой отменился.
Тренер пожал плечами.
– Кира, это сразу была плохая идея. Ну не дерутся парни с девками. Ты себе что-то доказываешь, а о человеке подумала? – Аркадий смущенно поправил кепку. – Как ему потом жить? Проиграет – совсем тюфяк, девке продул. Выиграет – не велика победа, девку уложил. Позор со всех сторон. Все. Не дуйся. Вон, позагорать сходите.
Она опять должна была подумать о ком-то другом. Почему это настолько весомый аргумент в обществе? Думать о ком-то другом. Кира подняла взгляд на тренера. Тот закатил глаза.
– Вергасова, ну это правда плохая идея. Вон, у тебя есть Вика. Еще есть девчонки в зале. А Димка не хочет драться с женщиной. Он даже на тебя смотреть ходил вчера вечером, когда вы с Викой тренировались. Говорит, нет, не выйдет на бой. Ни за что. Давайте, дуйте в зал, смотрите, как мужики друг друга дубасят.
Аркадий убежал, неловко ссутулившись. Объявлять неприятные новости девчонкам, разочаровывать барышень, хоть и в боксерских перчатках, давалось ему с трудом. Парням сказал как есть, и пущай сами расхлебывают, как хотят. А девчонок приходилось утешать, уговаривать. Они хоть и боксируют, а все равно девочки. Завязывать надо с этими розовыми соплями. Тренировать только парней.