Всю ночь парень сидел на полу, прижавшись спиной к белоснежной тумбочке и уткнувшись в черный прямоугольник планшета. Поясница и шея ныли. Мигрень давила на череп узкой шапкой. Завершив ночную работу, голова на время опустошилась и по инерции управляла только повседневными заученными делами.

«Подойдите к экрану, зарядка начнется через двадцать секунд».

На экране Антона висела непрозрачная зеленая штора, которая служила фоном для отражения юноши. Она лишь немного приглушала звук монитора. Никто не знал, где находится динамик, даже такие избранные люди. Молодой человек отошел от зеркала, вернулся к спальному месту и присел на краю.

«Пять секунд».

Антон приложил палец и достал из открывшегося ящика прикроватной тумбочки зеленоватые капли. Затем перевернул их по очереди над каждым глазом запрокинутой головы. Скрытый под временно сомкнувшимися веками взгляд устремился к зеркалу слева от зеленой шторы.

«Раз-два, три-четыре».

Незнакомец в отражении начинал принимать знакомый облик и смотрел уже смеющимися белыми глазами на Антона. Капли парень положил на место и взял белый тюбик.

«Приготовьте кисти».

Несколько легких мажущих движений и губы вернули прежний незначительный объем.

«Наклоны».

Стакан с волшебной жижей, и сердце приняло прежний ритм.

Бессонная ночь будто была в другой жизни. Приняв, наконец, свое отражение, Антон ощутил голод. Утренние дела переключали молодого человека на легкие посильные задачи. К завтраку под действием запрещенных в городе веществ или от усталости паниковать парень победил страхи и вспомнил свои заслуги. Сотни таких же, как он, хотели взять это дело и жить с третьими, хоть и на правах второго. А выбрали именно его! Именно он взял руководство по делу сбежавшей Дарины. Он удалил всю информацию о ее сообщниках в городе и их самих. Он придумал взять ее облик и случайно бросить под железные колеса поезда у всех на глазах. Он изображал мучительную смерть с отрубленными пальцами и порванными кишками. В течение суток он изображал крики и стоны умирающей девушки, чтобы отпугать вторых и третьих от самоубийств. За эти три года тайная статистика по ним и правда сократилась на восемьдесят процентов. Впрочем, их сокрытием занимается другой отдел. И сейчас именно Антон справится со сложным заданием. Хотя, кто он, он уже забыл. Двадцать лет менять облики и жить под чужими именами задача не из легких.

В углу комнаты, справа от зеленой шторы стоял небольшой столик с выдвижным ящиком. Всю поверхность стола занимал принтер. Антон дотронулся пальцем до экрана и быстро стал двигать пальцем по сменяющимся изображениям, пока принтер не загудел и не выдал тарелку с ароматными кусками свиного мяса и печеной картошки, украшенными цветными травами. За десять минут все, включая хлебную тарелку, было съедено. Антон поднялся и направился к белому шкафу, в котором был спрятан сейф. Прикосновением пальца сейф открылся, и парень достал кислородную маску с прикрепленной к ней пластиковой банкой. Пара вдохов запрещенного для простых людей чистейшего кислорода – и можно переодеваться. Антон открыл соседний шкаф и достал черное неприметное платье, черные очки и мокасины – нужно отправляться в министерство. Сегодня особенный день.

Я предупреждал, что надо ее допустить до работы. У нее есть вот это отклонение. Почему они так и не могут признать психические признаком третьих? Ах, да это же было и до радиации, и как-то жили, до десяти миллиардов дожили. Оправдываются глупостью прежних поколений. Раньше мясо животных ели, почему же это пережиток прошлого? А психические это тип личности. Да сами и допустили все это! Любым детям нужно запретить шляться по лабораториям, они все потенциальные третьи. С кем общаешься – таким и останешься. Они спросят про арест. Что арест? Надо предупреждать об обновлениях, это не моя ошибка, а их! А может они специально? Восстание первых против третьих. Взяли самую красивую пару, подсадили Горбача. Или вообще он с ними был в сговоре. На арест мой датчик не сработал, я ничего не мог сделать. Спрашивается опять же, почему мой датчик не сработал? От Урода я избавился, он ей помог. Я действовал в точности по протоколу. На нее не должен был вообще работать арест, она подчиняется мне. Если она и убежала, то замерзла и заразилась. Все нормально. Вернуться она не сможет. А мне просто дадут новый объект.

– Мам, пап, пока, я на работу! Второй день карантин, останьтесь пока в комнате, посмотрите вчерашнюю премьеру, мне ее Наташа расхваливала. – Антон постучал в закрытую белую дверь, но не стал заходить, чтобы не заразить родителей несуществующей болезнью.

Глава 8

Министерство занимает весь верхний этаж. Рядовые жители Воронежа даже не догадываются о его существовании. В лифте нет соответствующей кнопки, а чтобы попасть на этаж, нужно нажать секретную комбинацию цифр и прижать указательный палец к индикатору. Самой серьезной организацией считается размытое словосочетание «Государственная служба». Работать там – престижно. Можно носить красивые наряды и получать множество бонусов. А «Министерство» звучит как-то тоскливо, да и выглядит не лучше.

При выходе из лифта прямо поджидают около десяти бело-красных поездов. На каждом вагоне, всегда готовом увезти на другой конец бесконечного коридора, изображены головы собак на кресте из забытых предметов прошлого. Если посмотреть направо, то можно увидеть серый тоннель с безымянными дверями на стороне лифта. Налево то же самое. Что это, оптическая иллюзия? Этажом ниже вокруг растительность, двери и парки со всех сторон, широкая улица с развлекательными центрами и стоянками поездов.

Антон занимает первую должность в секретном министерстве, то есть самую низкую, поэтому все работники его знают, по сути, он актер, который играет роль брата Наташи. Те, кто повыше, ничего не знают друг о друге. Да и о своем уровне секретности тоже не в курсе. Они никогда не спускаются вниз после того, как попали в это место.

Каждый, начиная со второй должности, работает в своей белой комнатке с шестью камерами, расположенными как на игральном кубе. Голос у всех изъявителей идентичен, несмотря на небольшое количество, а может и огромное, участников «беседы». Дело в том, что в комнатах установлен входящий голосовой фильтр, из-за которого даже свой голос слышится также незнакомо и пугающе.

Антон зашел в лифт, ввел комбинацию из шести цифр и в полном одиночестве поехал на последний этаж. Двери открылись. На молодого человека в черном скалила зубы нарисованная собака. Несмотря на визиты с двадцатилетним стажем парень по-прежнему пугался ее. Антон стиснул зубы, улыбнулся на правый бок и направился к дверям ближайшего поезда. Улыбаться на правый блок в стрессовых ситуациях он так и не прекратил, несмотря на все обучения перевоплощению и мысленному запрету в голове. Это происходит бессознательно, каждый раз парень ругает себя лишь после совершенного действия. С помощью легкого прикосновения указательным пальцем дверь открылась сверху вниз. Антон достал планшет из-под полов черного платья, сделал несколько манипуляций и перед его глазами появился пригласительный код, который нужно ввести, чтобы поезд помчался. Спустя тридцать секунд двери вновь опустились. Перед молодым человеком оказалась безымянная серая дверь, как в старину. Он постучал – дверь открылась. Антон зашел с планшетом в руках. Это был единственный источник света в комнате.