— Может, и провёл. — Пожал плечами заметно расслабившийся зам директора. И, так как смерть какого-то подвыпившего бедолаги беспокоила его гораздо меньше визита вышеупомянутого ОБХСС, равнодушно спросил. — А к нам, собственно, какие претензии?

Тут в голове у меня снова кольнуло и, наученный горьким опытом я не стал доводить дело до откровенного принуждения, а предпочёл, так сказать, «понять с полунамёка». Раз уж мой загадочный помощник недвусмысленно указывает на то, что пора вмешаться, значит — теперь мой выход.

— Можно мы осмотримся немножко. — Плавно вступил в разговор я. И, уловив тревожный блеск в глазах Каримова, поспешил успокоить. — Сами понимаете, наверху. — Тут я с умным и загадочным видом поднял глаза в потолок, давая понять, как высоко сидит наше неумолимое и суровое начальство. — Требуют отрабатывать все версии.

— Вы хотите побывать везде? — Заметно напрягся заместитель директора. И, показывая, что знает свои права, попытался упереться рогом. — В таком случае, мне необходим ордер на обыск.

— Ни в коем случае. — Примирительно выставил перед собой ладони я. — Складские помещения, так же как и таинства вашей бухгалтерии нас совершенно не интересуют. Равно, как и всё, что не относится непосредственно ко вчерашнему убийству.

— Не понимаю. — Уже, в общем и целом, почти сдавшийся Каримов, трепыхался, как мне кажется, просто по инерции. — Как связан наш ресторан и смерь какого-то несчастного забулдыги?

— Ахмет Алимович. — Снова вступил в разговор Василий. — Давайте, не будем усложнять, и без того не очень простую ситуацию. — И, твёрдо взглянув в глаза замдиректора, с нажимом пообещал. — А то ведь, мы и со всеми необходимыми бумагами вернуться можем. И, заодно, прихватив с собой представителей смежного и, как понимаю, очень не любимого вашей братией ведомства.

— Сейчас хозяину позвоню. — Хмуро бросил Каримов.

Но на грозного капитана его слова не произвели совершенно никакого впечатления. И, отодвигая плечём уже окончательно сдавшегося зама, он хмыкнул.

— Ваше право! Или, даже, можно сказать, святая обязанность. А мы, пока вы докладывать будете, быстренько пробежимся по залу. И, возможно, заглянем в раздевалку персонала.

Тут он вопросительно взглянул на меня. И, дождавшись подтверждающего кивка, решительно зашагал по коридору.

Несчастный Каримов, разрывавшийся между желанием немедленно поставить в известность директора и, при этом обязательно быть рядом с нами во время обхода, застыл соляным столбом. Но, так как ждать никто не собирался, он приоткрыл одну из дверей и, не особо заботясь о конфиденциальности информации, прошипел.

— Вера Ивановна! Немедленно позвоните Ашоту Тельмуразовичу! — Тут он понизил голос но, не настолько, чтобы мои чуткие уши не смогли расслышать последовавшие дальше слова. — Скажите, что у нас милиция с обыском!

Представив, сколько седых волос добавится в шевелюре незнакомого мне «Ашота» после такой «замечательной» новости, я слегка улыбнулся. Но, вот честное слово, не испытывая при этом ни грамма сочувствия.

Живите, согласно заповедям Создателя — и будет вам счастье! Которое есть ни что иное, как состояние души. И, кто виноват, что эдакие вот индивидуумы исчисляют его лишь количеством дензнаков или эквивалента, выраженного в золоте и бриллиантах?

Причём, как правило, наворованных и, как мне кажется, именно по этой причине, никогда не приносящих владельцам ни мира ни спокойствия. Не говоря уже о крепком душевном здоровье и стабильно и, самое главное, работающей без перебоев и срывов, нервной системе.

Глава 10

— Что искать будем, младшОй? — Тихо но, от этого не менее эмоционально, шёпотом спросил Василий. И, давая понять, что всё серьёзно и сейчас играем «по взрослому», уведомил. — Ты учти, родной. Ежели выйдет пшик, то всю нашу группу с говном смешают! — И, «скромно» выпячивая собственную роль, конкретизировал причину перманентного беспокойства. — А я, между прочим, за тебя по полной вписался!

«Ё-маё»! — С тоской и отчаянием подумал я. — «Кто бы мне самому сказал, что я тут делаю»?!

Но, неведомый, но оттого не менее жуткий и, подозреваю, неизвлекаемый из моей головы, мучитель, как назло не дал ни малейших объяснений. Действуя жёстко и ведя меня к неведомой цели, словно умелый возница, стимулирующий активность лошади смачными ударами кнута.

Причём глаза у бедной животины, в роли которой в очередной раз выступал я, тщательно зашорены. Да и органы слуха, похоже, наглухо залеплены воском.

В общем, вот такая вот, прямо скажем, нерадостная картина. Из разряда «мы тебе даём пинка, а дальше — крутись как хочешь». Ну а, в случае малейшего отклонения от вектора, завуалированное по «самое нимагу» ценное указание, в виде следующей пиздюли, не заставит себя ждать.