— Никак нет, господин капитан!

Встав в центре площадки, я попытался прикинуть, сколько же резерва у меня на самом деле осталось. И то ли я не до конца понял, как это работает, то ли я ничего так и не потратил за время поединка с Фёдором.

Этот вывод меня крайне удивил — даже аристократы, победившие в своих парах, теперь ощущались куда слабее, чем раньше. Впрочем, раз у меня ещё имелся запас сил, не стоило раньше времени его тратить.

Да и, честно говоря, при нужде я и потерпеть мог некоторую долю неприятных ощущений. Не первый мордобой в моей практике.

И началось.

Первого, самого слабого противника, я вышиб за минуту. Просто с каждым моим ударом парень терял остатки дымки, защищающей тело. При этом не как Фёдор — постепенно и по чуть-чуть, а сразу внушительными кусками. Очевидно, что Верещагин поставил против меня самого слабого.

Вторым оказался аристократ из первой пятёрки. И несмотря на то, что он явно был не понаслышке знаком с восточными единоборствами, моя непробиваемая магическая броня позволила мне плевать на все его выкрутасы.

Удар ногой с разворота распалившийся благородный целил мне в челюсть. Я нырнул под его голень, свободной стопой вышибая опорную ногу и, пока оппонент ещё находился в воздухе, припечатал открытой ладонью по груди.

Курсант упал на землю, выбив из неё облачко пыли. Широко разевая рот и стараясь схватить хоть немного воздуха, аристократ трижды ударил по площадке, сигнализируя, что сдаётся.

Я подал ему руку, но тот поднялся сам и с таким гордым видом удалился, как будто он не в спарринге проиграл, а как минимум стал чемпионом мира. Впрочем, аристократы же должны держать морду кирпичом, что бы там ни происходило.

Краем глаза я заметил, что Верещагин смотрит на меня, чуть прищурив глаза. Его ситуация, кажется, даже забавляла. Впрочем, это не помешало капитану назначить следующего противника.

Прежде чем бой начался, я вновь проверил уровень своего резерва. Никаких изменений — будто ни один удар оппонентов на меня так и не повлиял. Такая лютая неуязвимость вызывала у меня самого вопросы. Ведь не мог же я быть самым сильным магом во всей академии!

Но думать об этом стало некогда.

— Бой!

— Итак, курсанты, — заговорил Верещагин, когда мы построились вновь. — Сегодняшний день показал вам всем, чего вы стоите, как боевые маги. Скажу честно, такого дрянного набора я ещё за свою карьеру не видел. Особенно это касается аристократов — вы только посмотрите на себя, вчерашний простой школяр плевал на ваши родовые техники боя и как котят раскидал всех противников. Где ваша концентрация?! — внезапно заорал капитан. — Расслабились?! Думаете, можно относиться к моим занятиям, как к развлечению?!

Естественно, никто ему не ответил. А Сергей Валерьянович продолжил уже успокоившись:

— Курсант Воронов наглядно показал, насколько важно уметь применять технику укрепления тела грамотно, не вливая в неё всё, что есть. И проявил одно из важнейших качеств боевого мага — он работал головой, он думал. Пока вы махали руками и ногами, стараясь повалить оппонента, Воронов вычислял силу, с которой вы можете его ударить под усилением, а затем наплевав на ваши комариные укусы, выносил с нескольких ударов.

На меня, кажется, косились, но, слава яйцам, без ненависти. Да, я победил всех. Но так мы же и пришлю в академию, чтобы научиться. Так что этот разнос Верещагина на самом деле не так уж и серьёзен.

Мне ведь тоже следовало подтянуть подготовку. Что ни говори, а сам капитан легко бы меня размазал. Но он-то не слушатель подготовительных курсов, он полноценный боевой маг.

Однако я не мог не заметить, что меня откровенно радовала такая непробиваемость. Глядишь, если дальше так пойдёт, тоже смогу пули грудью ловить без опаски помереть.

— Вот вам задание до завтра, курсанты, — объявил куратор. — Тренируйте ваше укрепление тела всё время, даже во сне. Завтра я проверю, есть ли у вас прогресс. В особенности это касается тех, кто позорно проиграл первый раунд, даже не дойдя до Воронова. Поразительно низкие результаты! Занятие окончено. Все свободны!

Быстро ополоснувшись в душе и переодевшись в форму академии, я направился в столовую. До ужина оставалось совсем немного времени. Рядом шёл Орешкин, и по его сияющему лицу я понял, что парень в восторге.