Уорд также считает, что предположение, будто синестезия возникает из-за аномальной коннективности мозга, неверно. По его мнению, синестезия скорее появляется из-за присущего любому развивающемуся мозгу стремления максимально повысить чувствительность к сенсорным сигналам, чтобы составить наиболее точную картину изменений окружающей среды. При этом у некоторых детей мозг оказывается пластичнее, чем у других. В результате этого стремления повышаются как уровни чувствительности к сенсорным сигналам, так и уровень нестабильности системы, из-за чего образуются нейронные связи между областями, которые в норме сигналами не обмениваются {48} . В детстве этот паттерн кросс-модальных взаимодействий весьма изменчив. Однако по мере взросления мозг теряет пластичность и синестетические ассоциации закрепляются. В поддержку этой гипотезы Уорд приводит ряд доказательств, в том числе результаты собственных экспериментов с использованием компьютерного моделирования, а также опубликованное в 2018 г. исследование людей с графемно-цветовой синестезией {49} . В этой работе были выявлены необычные связи не только между областями серого вещества, которые обрабатывают информацию о буквах и о цветах, но и между другими областями мозга. «Многое оказывается не там, где мы ожидали», – комментирует Уорд.

По его мнению, превосходная память графемно-цветовых синестетов {50} может быть следствием повышенной пластичности мозга, которая облегчает обучение. Возьмем, например, женщину-синестета, о которой я упоминала выше. Она не умеет читать ноты. Тем не менее она способна сыграть на слух любую мелодию на вистле, флейте, металлофоне, маримбе и фортепиано. Митчелл говорит, что делать все это ей помогает синестезия, ведь неправильный цвет указывает на неправильные ноты.

Фиона Торренс учится играть на арфе и отмечает, что способность видеть цвета звуков, издаваемых арфой, помогает ей разучивать новые произведения.

Кроме того, люди, у которых много синестезий, обычно получают высокие баллы по шкале количественной оценки симптомов, характерных для людей с расстройствами аутистического спектра, позволяющей анализировать различные признаки аутизма. У синестетов, как правило, нет сложностей с общением – основной черты людей с расстройствами аутистического спектра (РАС); общее между двумя группами, по-видимому, заключается главным образом в так называемом повышенном внимании к деталям. Это позволяет предположить, что, как и в случае людей с РАС, чувственные представления о мире, которые формируются в мозге синестетов, в большей степени концентрируются на элементах окружающей среды (будь то художественное полотно, улица большого города, соната или произнесенные кем-то слова), а не на общей картине, которую составляют эти детали в целом. Подобная чувствительность к деталям может помочь объяснить, почему у синестетов порой появляются удивительные способности.

Примерно у одного из десяти людей с аутизмом тоже есть какие-нибудь необычные способности. Американский психиатр Дарольд Трефферт, который специализировался на изучении синдрома саванта, доказал, что множество удивительных способностей – включая способность мгновенно называть результат умножения больших чисел, определять, является ли число простым, и рисовать с совершенной перспективой, а также абсолютный слух или выдающуюся память на факты – гораздо чаще встречаются среди людей с РАС {51} . Один из самых известных современных савантов – возможно, потому, что написал автобиографию, – это британец Дэниел Таммет, который может назвать число ? до 22 000 знаков после запятой.

Саймон Барон-Коэн, ныне глава Центра исследований аутизма в Кембриджском университете, диагностировал аутизм у Таммета, когда тому было 26 лет. Кроме аутизма у него было выявлено также несколько синестезий. За числа отвечают вполне определенные участки его памяти. Но кроме того, у этих чисел есть индивидуальные цвета, фактуры и формы {52} . По описанию Таммета, последовательности чисел формируют мысленные «ландшафты», по которым он с легкостью передвигается. Когда он выполняет арифметические действия, формы чисел сливаются воедино, рождая новую форму, – она и есть ответ. Может ли сочетание аутизма и синестезии помочь объяснить феномен савантизма – или по крайней мере некоторые его случаи? Барону-Коэну это представляется вероятным. После изучения способностей Таммета он провел дальнейшие исследования и обнаружил, что синестезия почти в три раза чаще встречается у людей с аутизмом, чем у всех остальных.

Джулия Зимнер и Джейми Уорд, в дальнейшем работавшие совместно с Бароном-Коэном, Треффертом и Джеймсом Хьюзом в Университете Сассекса, изучали распространенность графемно-цветовой синестезии среди савантов с аутизмом, людей с аутизмом, но без савантизма и тех, кто не попадал ни в одну из этих категорий. Эта группа ученых выявила значительно более высокую частоту случаев синестезии только среди савантов с аутизмом. Таким образом, среди людей с РАС в целом синестезия встречается не чаще, чем среди всех остальных. Или, вернее, она чаще встречается у людей с РАС, имеющих еще и экстраординарные таланты {53} .

Авторы исследования считают, что этому есть несколько возможных объяснений. Во-первых, существует вероятность, что графемно-цветовая синестезия обогащает воспоминания таких людей, делая возможными фантастические трюки их памяти. Либо здесь могут быть задействованы более глубинные механизмы.

Повышенная способность выявлять паттерны и одинаковые закономерности в разных наборах данных – особенность, которая может развиться из других способностей, таких как сенсорная гиперчувствительность и исключительное внимание к деталям. Эта особенность, вероятно, способствует развитию савантизма и (независимо от него) синестезии. Какой урок в таком случае мы можем вынести из изучения людей с такими удивительными умениями? До какой степени человек может натренировать свое зрение и способность распознавать образы?

Сейчас ясно, что, если в зрительной коре есть участок, который реагирует на какие-то конкретные стимулы (например, на лица, направление линий или даже на каких-нибудь покемонов – в случае, если люди в детстве много времени провели, постоянно играя в видеоигры и тем самым неосознанно развивая конкретную область коры {54} ), этот участок можно многократными повторениями стимулов натренировать так, чтобы он распознавал их быстрее и лучше различал их тонкости.