– А ты не обратил внимание, – рассуждал на ходу профессор, – мы разобрали слова или ориентируемся исключительно на интонацию?

В это миг крик повторился. Теперь отчётливо слышались слова: «На помощь кто-нибудь!»

– И как ты это объяснишь? – немедленно спросил Исаев.

– Что именно?

– Что мы, оказавшись в чужом мире, понимаем речь здешних обитателей.

– О! Это как раз элементарно. Первый принцип попаданчества [7] . Каждый попаданец моментально выучивает язык, а то и языки, мира, где оказывается.

– А мы теперь попаданцы?

– По всему выходит, что да. Но, в отличие, от героя классического романа о попаданцах, нам не стоит рассчитывать на головокружительное везение и успех. Поэтому приготовься – мы выходим.

Они выскочили из леса у подножия утёса, напоминавшего куб, слегка придавленный сбоку. Такой себе кристалл исландского шпата, только гигантский и непрозрачный. На его скошенной поверхности стояла женщина. Как и следовало ожидать, в средневековом наряде. Тёмно-синее платье для верховой езды, расшитое серебром. Сапожки со шпорами. Кожаный поясок, сплетённый из тонких ремешков, а на нём – ножны с кинжалом и пара объёмистых кошельков. Внешность незнакомки Вайс затруднился бы описать словами, несмотря на богатый опыт литератора. Легко описывать то, что отличается от нормы, а как описать норму? Всё черты её лица были идеальны. Можно даже сказать, эталонны. Готовая претендентка на победу в конкурсе «Мисс Вселенная»… Ну, или миссис. Хотя, в последние годы там как раз бал правят фрики, что на подиуме, что в жюри.

Но, как бы ни хотелось любоваться женской красотой, второе действующее лицо на этой импровизированной сцене очень быстро перетягивало внимание на себя. Вокруг скалы бегал дракон. Ну, а как ещё назвать здоровенного чешуйчатого гада с зубастой пастью и костяными наростами на голове? Можно, конечно, и динозавром. Тем более, мощные задние лапы и толстый тяжёлый хвост так и вызывал в памяти чудовище по имени Tyrannosaurus rex. Но опытный палеонтолог мог и возразить – трёхпалые переднее конечности совсем не рудиментарны, а довольно длинные и оснащены каждая тремя пальцами с длинными крючкообразными когтями, да и голова не такая массивная. Скорее, Allosaurus fragilis. Но ни у тираннозавра, ни у аллозавра никогда не было крыльев, как у этой твари. Небольшие и кожистые, они могли использоваться лишь для балансирования на быстром беге, но не для полёта.

Вальдемар очень быстро догадался, с кем имеет дело.

– Раругг, – пробормотал он. – Чтоб я провалился!

Размышлять, как им образом здесь оказалось чудовище из Друккарга [8] , не оставалось времени. Раругг увидел, а скорее, почуял, благодаря обострённому обонянию, незваных гостей. Повернулся в их сторону, раскрыл пасть с зубами-кинжалами и закричал. Не заревел, не зарычал, а именно крикнул, пронзительно и тоскливо, словно раненая чайка над морскими волнами. Великанская чайка, весом со слона.

– Ничего себе! – воскликнул Исаев.

А Вайс уже вовсю задействовал магию.

Каменистый грунт под лапами чудовища вдруг стал вязким и рыхлым, как песок-зыбун. Начав проваливаться, раругг снова закричал. На этот раз в его голосе ярость сменилась растерянностью. В его морду полетела серия файреболлов.

Профессор откашлялся и пропел a cappella:

Немедленно с неба, где не было ни единой тучки, ударили тугие струи ливня. Зашипели, соприкасаясь со шкурой чудовища, как на раскалённой сковороде. Раругг взвыл от боли, попытался отскочить в сторону, даже сумел вырвать из земли одну лапу. Но вторая резко провалилась по самый скакательный сустав. Выходец из Друккарга беспомощно взмахнул крыльями-недомерками и завалился на бок. Раздался громкий хруст.

Вальдемару хотелось надеться, что чудище сломало ногу, хотя такие замечательные чудеса случаются реже, чем комета Галлея приближается к Солнцу. Конечно же, надежды не оправдались. Несколько судорожных движений понадобилось раруггу, чтобы высвободиться. Поливаемый магическим дождём и осыпаемый файерболлами, он уже не помышлял о нападении. Сильно хромая и яростно размахивая мощным хвостом, он кинулся в лес. Сломал две ёлки и берёзу, даже не заметив помехи, и скрылся в чаще. Несколько секунд ещё слышались его вскрики, наполненные болью и злостью, хруст валежника под тяжёлой поступью, а потом всё стихло. Очень вероятно, что раругг пронзил ткань реальности и отправился зализывать раны (как моральные, так и физические) к себе в Друккарг.

Вайс повернулся к спасённой женщине.

Она уже сидела на краю скалы, свесив ноги.

– Может, благородные господа помогут мне спуститься вниз?

Пока Вальдемар размышлял – не создать ли при помощи магии воздуха что-то наподобие батута у подножья утёса, Исаев в считанные мгновения соорудил ледяную лесенку.

– Прошу вас, сударыня.

Она осторожно потрогала носком сапога ступеньку. Убедилась, что не поскользнётся. Поправила тонкий серебряный обруч, придерживавший огненно-рыжие волосы и пошла вниз.

Исаев и Вайс галантно подали ей руки, когда до земли оставалось три шага.

– Хотелось бы мне знать, как вы оказались наверху? – улыбнулся в усы Вальдемар Карлович.

– Когда за вами погонится вот такое… – незнакомка оглянулась на сломанные деревья. – Вы и не заметите, как окажетесь на верхушке колокольни.

– Пожалуй, да, – согласился маг-хранитель. И добавил. – Честь имею представиться. Вайс. Вальдемар Вайс. Здешние обитатели знают меня, как графа де Вайса.

– А нездешние? – хитро прищурилась она.