На берегу не слишком широкой реки стояла мельница. Старое здание, сложенное из разновеликих камней, поросших мхом, слегка покосилось на один бок. Должно быть, река подмывала берег. Огромное колесо с зелёными от водорослей плицами медленно вращалось. Внутри что-то поскрипывало и скрежетало.

– Мельница… – сказал Вайс. – Так я, собственно, и предполагал. Осталось найти дом.

Аделина глянула на него, как на юродивого.

– Мельница – это и есть дом. Или вы будете возражать?

Она вела их от самого утёса, как заправский следопыт. Правда, под ноги почти не смотрела, а прислушивалась к своим путеводным ощущениям ментального уровня. Вальдемар был готов поставить тельца против яйца, что магичка раскинула поисковую сеть, просто его способностей не хватает, чтобы её ощутить. Спросить бы у профессора, но тот сосредоточенно молчал, поглядывая по сторонам. Вайс тоже сконцентрировал внимание на прослушивании окружающего их леса. Не хватало ещё прозевать возвращение раругга или ещё какой-нибудь подобной дряни. Чем этот мир богат – кто знает?

Вот и берег. Красивейший пейзаж, будто сошедший с полотен русских передвижников девятнадцатого века.

– Надеюсь, ладью Харона нам не предложат… – буркнул Вальдемар в усы.

Но Аделина шагала не к реке, а к мельнице.

Вопреки надежде магов-хранителей здесь толпился народ. Впрочем, ничего удивительного. Лето. Жатва. Селяне привозят зерно смолоть, а муку везут в город на продажу. Здесь же должен быть город? Что за мир без городов?

Десяток гружёных мешками подвод стояло в тени. Лошади лениво отмахивались хвостами от слепней. Возницы занимались кто чем. Одни дремали под телегами. Другие, собравшись в кружок, азартно обсуждали какие-то новости. На верхней жерди забора сидел солдат в кирасе и шлеме-морионе, придерживая левой рукой алебарду. В правой он держал трубку с длинным мундштуком, затягиваясь и выпуская клубы лилового дыма. Вдоль очереди шагала разбитная девица в подоткнутой выше колен юбке и босая. Она предлагала мужикам то ли пирожки, то ли маленькие булки. Те вяло отказывались, но позади лоточницы плёлся, подволакивая ногу, нищий. Грязный, в засаленных лохмотьях, сквозь которые проглядывало голое тело. Он подкатывал глаза и притворялся, что ничего не видит, шаря перед собой руками. Но Вайс обратил внимание, как ловко мошенник переступил через круглый валун. Шельмец…

Аделина шагала прямиком к мельнице, обращая на аборигенов не больше внимания, чем на кружащую над головой мошкару. Вайс с Исаевым следовали за ней, стараясь хранить на лицах и в осанке невозмутимость. Хорошо, что дворян и священнослужителей здесь уважали. Никому и в голову не пришло грозно окликнуть: «Куда прёшь без очереди?!»

У входа в здание к ним бросился вихрастый парнишка с перепачканными мукой носом и верхней губой.

– Чем обязаны, господа?

Аделина окатила его ледяным презрительным взглядом. Парень застыл, как вкопанный. То ли от осознания собственной ничтожности, то ли от обездвиживающего заклинания.

– Здесь! – магичка указала на потемневшую от времени ляду, прикрывающую вход в подпол.

Не говоря ни слова, Вайс отдал шпагу другу, а сам, взялся за поржавелое кольцо, поднатужился и, кряхтя, открыл путь, как он надеялся, к спасению. Из чёрного провала дохнуло в лицо сыростью и запахом разрытой могилы. «А вот и Харон, кстати», – подумал маг-хранитель. Но, подчиняясь глубоко въевшемуся комплексу джентльмена, спрыгнул в подвал первым.

Ничего сверхъестественного. Сыро, прохладно, темно. Но враждебной магии не ощущается.

Подал руку Аделине.

Исаев спустился сам, похрустывая суставами и шипя сквозь зубы от боли. Не успел профессор одёрнуть монашеское одеяние и оглядеться, как скудный свет загородили широкие плечи и круглые щёки мельника.

– Закроешь ляду, сын мой, – складывая ладони перед грудью, проговорил Маг Воды. – И никому ни слова. Тайное задание Sanctum Officium [9] . Совершенно секретно.

– А? Что? – ошалело переспросил толстяк.

– Все документы для служебного пользования! – строго добавил Вайс. – Перед прочтением сжечь! И да… ляду не забудь опустить. И рот закрой – мухи налетят.

Щелчком пальцев маг создал «светлячок».

В подвале, за пузатыми бочками, открывался ход, в котором взрослый человек мог шагать, не пригибаясь. Широкий. Стены и сводчатый потолок выложены красным кирпичом. В мире, привычном Вальдемару Карловичу, горные выработки с подобным сечением называли прямоугольно-сводчатыми.

Вайс пошёл впереди. Аделина следом. Профессор филологии, по давней привычке, замыкал шествие.

Эта дорога Вальдемару нравилась. Не холодно, но и не жарко. Лёгкий сквозняк борется с затхлостью подземелий. Сухо. Ну разве что пару раз с потолка капнуло, но это, скорее всего, сверху протекала небольшая река или ручей.

От удовлетворения жизнью Вайс замурлыкал в усы, ощущая, как камзол превращается во фрак с манишкой, шоссы в отутюженные брюки, а ботфорты в лакированные штиблеты. И в тот же миг чья-то рука мягко, но настойчиво потянула у него из-за пояса книгу, найденную в пещере.

Аделина?

Маг-хранитель резко обернулся, перехватывая женскую руку.

Шпага… Нет, снова трость с набалдашником в виде собачьей головы упёрлась ей в подбородок.

– Вы сможете убить женщину, благородный дон? – улыбнулась волшебница, плавным движением высвобождая руку.