Следуя первой надписи, эта церковь Святого Григория зависела от монастыря, следы которого обнаруживаются вокруг здания. Стена защищала его от набегов кавказских разбойников; посреди этих руин остается стоящей только башня, служившая колокольней и входными вратами в монастырь. Со стороны двора я увидел на этой башне большую надпись, написанную курсивными буквами, но я не располагал временем ее скопировать.

Посетив этот брошенный монастырь посреди татарских полей, я старался достичь другой более красивой, чем первая, церкви, и я увидел ее напротив от себя на высотах, тянущихся вдоль правого берега Поладаури. Но расстояние оказалось слишком большим для меня, и все, что я мог сделать, только достаточно приблизиться, чтобы суметь ее зарисовать и рассмотреть. Немцы мне сообщили, что в стране ее называли Каченна (Katchenna) (128) .

По стилю эта церковь напоминает храмы Гелати и Тифлиса; она в форме креста, освещаемая немного разрушенным куполом. Она скорее грузинского, нежели армянского происхождения. Ближайшая деревня к этому святилищу Капанакчи, удаленная отсюда на несколько верст.

Расположенная посреди долины шириной в лье и выровненной как равнина, я увидел ее открывшейся как залив по направлению к Джавале, которую принимает Поладаури.

Другие церкви и руины замков были живописно рассеянными на высотах вдоль его сторон; но я не имел времени на них останавливаться и возвратился в Катариненфельд, с трудом поднимаясь по порфировому конусу, увенчанному руиной, господствующей над деревней. Я думал здесь найти какой-нибудь памятник, который оправдал бы столь знаменитые паломничества, совершаемые сюда; но кроме фундамента большой стены, выглядевшего так, как будто стена окружала хижину, основания которой кажутся почти на голой земле посреди подстриженных кустов, стезей паломников, как в английском саду, я не замечал ничего, что могло бы заслужить столько веры и столько ревности, за исключением вида, являвшегося великолепным.

Я отмечал, как сделал уже Гильденштедт, что часть долин Джавалы и Поладаури, наиболее приближенная к Храму, была безлесной, и букеты из многих деревьев начинались лишь с приближением Квеши: это показано на моем рисунке.

Деревня Катариненфельд радует большим процветанием, нежели Геленендорф, и не находится в долгу столь ужасным способом. Положение колонии благоприятно и ее близость к Тифлису предлагает ей уверенный рынок сбыта для ее продуктов. Мой хозяин Зальцман из Тифлиса, живший в Катариненфельде, построил прекрасную мельницу на Джавале. Впрочем, у поселенцев хорошие поля, которые они не могут орошать, это правда, достаточно значительные пастбища, расположенные вдоль Джавалы, виноградники, дающие в том числе светлое белое игристое и приятное на вкус вино. Возрастает индустрия садоводства и овцеводства. Деревня имеет церковь и пастора.

Накануне Святой Пасхи мой хозяин Гаубензакк сопроводил меня в своей повозке на полпути до Тифлиса, то есть до поста Коди, где я взял лошадей.

Мы переехали через Колагири, положение которой мне показалось еще более странным, чем в первый раз, теперь, когда я давеча посетил лавные стены Шамшуильде. Храм, выходящий пенящимся из темной бездны серой или черной лавы с руинами церквей и домов, рассеянными по всем скальным складкам, в высшей степени контрастирует со столь плодородной равниной Борчало, покрытой деревнями, а особенно с самой крепостью Колагири, возникающей из ослепительной белизны на темном склоне.

Развернувшись на юго-запад, я имел обратную сторону вида, великолепие которого меня поразило в предшествующий день в долине Поладаури; она широко открывалась со своими руинами замков – среди них по-особенному примечательны развалины Джамбалы (129) , причудливо расположенные на двух обособленных пиках из желтоватого порфира и связанные длинной стеной. Эта группа скал заполняет угол слияния Паладаури с Джавалой. На самых краях Поладаури выше Джамбалы появляются руины другого замка Датлехаче или Болниса, столь же живописного, сколь и первый.

За Колагири, желая достичь берегов Алгета, избежав большого объезда, мы поднялись на отливку лавы, как и в Армении, напоминающей разобранную стену, ощетинившуюся разломанными блоками. Здесь часто встречаются куски черного обсидиана, прозванные в народе верблюжьим глазом и рассеянные по всему пространству.

Мы перешли Алгет вброд выше разрушенного моста и вскоре достигли Коди, оставив далеко слева каменистую долину Алгета, а в горловине, орошаемой ручьем, третью колонию Элизабет-таль, четвертое поселение страны по уровню благосостояния и преимуществ почвы. Она находится на равном расстоянии на восток от Большого и Малого Энагета.

Глядя на хорошую почтовую карту, можно заметить, что дорога от Коди к мосту Дебеды выводит на большой объезд, вместо того, чтобы идти прямо через равнину; что удивляет, и тем не менее этот путь мотивирован уважительными причинами: нижняя равнина, обрамляющая Куру, столь жаркая и настолько наполненная комарами в летний период, что ее невозможно пересечь; вот почему следовало объезжать ее по высотам, чтобы хорошо выглядеть. Все Татары, проводящие здесь зиму, летом удаляются на горы: на каждую деревню с трудом можно найти одного или двух жителей, которые их охраняют.

Я повстречался в Коди с сыном князя Тарку или Шамхала, ехавшего в Тифлис, чтобы поздравить графа Розена с праздником Святой Пасхи. Я узнал одного из ямщиков, столь мало обходительного в Муганли, который его привез и состроил кислую физиономию, поскольку Его Высочество не проявили щедрости и ничего ему не дали. Я не держал на него зла: «Возьми вот на Пасху, – сказал я ему, – но в будущем будь более услужливым к бедным иностранцам».

Пройдя Коди, мы сошли в низину или на очень необычную вулканическую окружность, склоны которой очень крутые и понижаются немного только на юг, где поднимается над осыпью обособленный конус. Стены этого обширного кратера мне показались состоящими лишь из пепла и шлака всех цветов. В глубине окружности находится озеро без стока и насыщенное солью Глаубера. Мы вышли из окружности, взобравшись на порфировое плато, скальные породы которой напоминают те, что расположены по соседству с Тифлисскими ваннами.