– Как ты думаешь, мистер Хаас может заинтересоваться? – спросил я, рассказав ему о своей идее.

– Давай встретимся за кофе, – ответил Джо. – Ты можешь сделать презентацию для меня, и, если я решу, что Джин может заинтересоваться, я передам ее ему.

Пару дней спустя мы с Джо встретились в Starbucks в Мурсвилле, где базируется множество команд НАСКАР. Я показал свою презентацию.

– Довольно интересно, – сказал Джо. – Окей, давай я покажу это Джину. Я свяжусь с тобой, когда он ее посмотрит.

Знаете, для меня это не был проект на полную ставку. Так, просто хобби. Впрочем, презентация выглядела убедительной благодаря тому, что за мной стояли Ferrari. Неплохая отправная точка.

Ровно через месяц Джо Кастер позвонил мне и сказал, что Джин Хаас приехал в город на гонку НАСКАР в Шарлотте.

– Джин хочет с тобой познакомиться, – сказал Джо. – Давайте все вместе поужинаем.

Именно тогда проект начал оживать, поскольку интерес Джина превратил его из идеи в то, что действительно могло произойти. «Что, если он на самом деле скажет “да”, – помню, думал я. – Господи Иисусе!»

Я так и не понял, как прошел ужин. Джин не произнес ни слова, что, как я знаю теперь, для него норма, а я выдал около миллиона слов, что всегда было нормой для меня. Это единственное, в чем я когда-либо был хорош, и за всю чертову ночь я, кажется, ни разу не сделал паузу, чтобы глотнуть воздуха. Однако Джин не заснул, не встал и не ушел. Хороший знак.

Прошло несколько недель, а мне так никто и не звонил. «Должно быть, я все испортил, – подумал я. – Ну ладно, вернемся к чертежной доске». Затем, еще примерно две недели спустя, Джин совершенно неожиданно набрал меня и попросил дополнительную информацию. При этом он так и не сказал, заинтересован он или нет, и не дал никаких комментариев по поводу презентации. Лишь задал пару вопросов, которые мы обсудили за пять минут.

В течение следующих нескольких месяцев Джин стал звонить все чаще и чаще, а позже мы стали встречаться в его офисе, когда он бывал в городе. Это продолжалось больше года, и хотя он редко чем-то делился (Джин Хаас мог бы стать отличным игроком в покер!), тот факт, что он задавал так много вопросов, как будто бы говорил о его заинтересованности в проекте. Еще через шесть месяцев настал момент, когда мы с Джином должны были либо посрать, либо слезть с горшка. Предложение Стефано не могло лежать на столе вечно, нужно было действовать.

– Хорошо, Гюнтер, давай сделаем это, – наконец сказал Джин очень тихо. – Кстати, как ты собираешься получить лицензию?

Отличный вопрос!

– Не беспокойся об этом, – ответил я. – Я достану тебе твою сраную лицензию, Джин.

Знал ли я наверняка, что смогу ее получить? Конечно, нет. Я бы делал все наобум, как типичный итальянец.

Я мог быть в хороших отношениях с такими людьми, как Берни и Чарли Уайтинг, но в вопросе получения лицензии это не имело никакого значения.

– Найди себе юриста, – говорили они. – Он понадобится вам, когда дело дойдет до заявки на лицензию.

– На кой черт мне юрист? – спрашивал я. – У меня есть Гюнтер.

Оглядываясь назад, я понимаю, что, возможно, должен был последовать их совету, но тогда я думал: «Нет, к черту юристов!» На тот момент я не хотел просить у Джина денег и был уверен, что справлюсь без них. Думаете, я помешан на контроле? Конечно, так и есть! Я определенно в этом лучший.

А если серьезно, то мне реально помогло наличие большого числа контактов в «Формуле-1» (о том, как я попал в «Ф-1», расскажу позже). К тому же, в отличие от дня сегодняшнего, я нравился некоторым людям и у меня была довольно хорошая репутация. Первым, кому я позвонил, был мой бывший босс Ники Лауда [9] . Если кто-то и мог убедить Берни и FIA выдать нам лицензию, так это он. Ники тоже нравилась идея создать американскую команду «Ф-1», и это вроде как должно было помочь.

Через несколько дней после разговора с Ники я уехал по делам в Европу, и однажды ночью, когда я крепко спал в своем гостиничном номере, у меня зазвонил телефон. «Кто это, черт возьми?» – проворчал я, глядя на экран. Номер был незнакомым, однако я все равно ответил.

– Да, кто это?

– Гюнтер, это Ники. Я в Индии с Берни. Он сейчас здесь со мной, а ты говоришь по громкой связи. У него есть несколько вопросов о твоем заявлении на получение лицензии.

– Правда? – спросил я, пытаясь встать с кровати и чуть не упав при этом на задницу. – Хорошо, да, Берни. Спрашивайте.

В два часа ночи мне пришлось объяснять Берни Экклстоуну наш бизнес-план. Думаю, разговор продолжался часа полтора. Однако благодаря нему Берни проникся идеей, а для начала это было отлично. После этого у меня был подобный разговор с Чарли Уайтингом, который являлся моим хорошим другом, а затем с Жаном Тодтом, занимавшим в то время пост президента FIA. Я не очень хорошо знал Жана, но при содействии таких людей, как Стефано, которые замолвили за меня словечко, он тоже положительно оценил идею.