Люди, которые смотрят Drive to Survive, чаще всего спрашивают меня, ругаюсь ли я так же в реальной жизни. Хотите верьте, хотите нет, но у меня есть фильтр, поэтому, если я окажусь в комнате с детьми или кем-то еще, я попытаюсь не материться. Пару раз скажу «дерьмо» тут и там. Ничего серьезного. Однако в моей рабочей среде все по-другому. Я научился говорить по-английски в раллийной команде, а в ралли, черт возьми, ты не ругаешься матом – ты на нем разговариваешь. Без вариантов.

Может быть, вы слышали, но, кажется, в 2019 году одна фанатка «Формулы-1» по имени Ана Колина купила мне ящик для ругательств. Мы были в Баку, и она просто пришла с ним в наш офис. Я не помню, сколько денег я положил туда в 2019 и 2020 годах, но в 2021-м там было почти пусто. Я ругаюсь только тогда, когда чем-то взволнован, а поскольку в том году мы не были конкурентоспособными, причины для волнения практически отсутствовали. Если бы она купила мне ящик для ругательств в начале сезона-2018, в конце него я смог бы отправить всю команду в чертов круиз.

Рождество было очень тихим. По-хорошему тихим, как сказала бы моя семья. Если вы спросите меня – ну, такое себе. Иногда я не против тишины и покоя, но в меру, иначе начинается какое-то безумие. Я называю это «прекращением огня», и в «Формуле-1» оно происходит каждый год в одно и то же время. Я привык получать 100–150 писем в день, а на этой неделе их пришло около 15. Черт, я даже не знаю, живы ли все эти люди?!

Единственная важная новость от Haas за рождественский период состоит в том, что наша новая машина VF-22 прошла один из краш-тестов 23 декабря. На самом деле в проваленном краш-тесте нет ничего страшного. Тут проблема скорее психологического характера, поскольку ответственные люди – в нашем случае это технический директор Симоне Реста и его команда – стараются развиваться и смотреть только вперед. Если автомобиль не проходит краш-тест или любую другую проверку, это заставляет их задуматься о том, что было сделано раньше, оглянуться назад. Помимо выполнения работы, нет ничего хорошего в необходимости делать что-то во второй раз. В итоге у вас просто останется меньше денег и времени.

Симоне перешел к нам в январе прошлого года из Ferrari, где он руководил разработкой шасси. Он стал первым техническим директором Haas, и проект VF-22 начался практически параллельно с его приходом.

Кстати, тест проводился не на полном монококе и даже не на его половине. На самом деле это были только боковые понтоны машины. Их испытания определяют, где монокок необходимо укрепить и усилить перед проведением финального краш-теста. Из-за характера аварии Романа Грожана [12] в Бахрейне в 2020 году испытания стали более строгими, и FIA увеличила ударную нагрузку, которую должны выдерживать монококи, с 20 килоньютонов (ньютоны – единицы силы) до 30. Это довольно большой шаг.

В процессе создания новой машины «Ф-1» нужно поставить галочки буквально на тысяче пунктов, и успешные тесты подарили всей команде небольшой предрождественский заряд уверенности. Особенно техническому отделу. Ведь теперь все, что им нужно сделать, – построить эту чертову машину!

Еще одной небольшой новостью от Haas за Рождество было подтверждение, что Мик Шумахер станет резервным пилотом Ferrari на 2022 год. Кажется, на 11 гонок, а в остальных эту роль на себя возьмет Антонио Джовинацци. Конечно, для нас это не было неожиданностью. Нечто подобное всегда может произойти, если вы нанимаете гонщика из головной команды, и мы с Маттиа говорили об этом несколькими неделями ранее. Похожая схема применялась на практике в прошлом сезоне, когда в Mercedes у Льюиса подтвердился ковид и его заменил Джордж Расселл. Видно, что Ferrari ценит Мика, и это хорошо. С тех пор, как он присоединился к нам, мы передавали им информацию о его успехах, и они довольны тем, как идут дела. Если Мика когда-нибудь вызовут подменить Шарля или Карлоса, его место займет Пьетро Фиттипальди. Мы подтвердили его непосредственно перед Абу-Даби, и для Пьетро это отличная новость, поскольку у него появляется больше шансов сесть за руль. Все хорошо.

Я до сих пор не знаю, чем мы займемся на Новый год. Впрочем, едва ли это будет что-то бурное и активное. Я слишком стар, чтобы напиваться и выпадать из жизни на целый день. В моем возрасте следующего дня у вас может и не быть! Наверное, мы пойдем гулять в горы, но кроме этого я буду отдыхать в подготовке к наступающему году и, что более важно, новому сезону.

Окей, увидимся по ту сторону экрана.

14:00

Че как! Добро пожаловать на Дикий Запад.

Мы вылетели из Италии в Северную Каролину 4 января, и, кроме одного дня в Лос-Анджелесе – я расскажу о нем через секунду – я теперь никуда не поеду до начала следующего месяца. Жалко жену и дочь. На самом деле большинству людей, которые меня знают, жаль моих жену и дочь! К счастью для них, наша штаб-квартира находится недалеко от ранчо, в городке под названием Каннаполис. Однако я должен быть осторожен. Ковид бушует, так что мне лучше по возможности работать из дома.

В понедельник на этой неделе я покинул дом в пять утра и улетел из Шарлотта в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Джином. Обратно в Шарлотт я вылетел в 23:45. Это 8000 километров в обе стороны.

Из-за разницы во времени я приземлился в Шарлотте в 7:15, и голова у меня была ни к черту. Мне удалось поработать несколько часов, но к полудню у меня двоилось в глазах. Хотя подобное для меня вполне нормально. Путешествия, конечно, а не двоение в глазах.

Итак, какие новости от Haas? В данный момент все еще довольно спокойно, однако механики должны отправиться в Италию где-то на следующей неделе. Их немного, но это все, что нам сейчас нужно. Я только что разговаривал по телефону с Аяо Комацу [13] , нашим главным инженером. В настоящее время он разрабатывает программу симулятора, которую мы будем использовать в Италии на старом симуляторе Ferrari (они только что построили новый). FIA ясно дала понять, что используемая нами программа должна быть отдельной, чтобы избежать утечки данных. Они явно нас защищают, ведь я тоже не хочу, чтобы у Ferrari был доступ к нашим чертовым секретам!