И началось. Обследование проводится, но пока сказать что-либо сложно. Опять про эндометрий, что-то про концентрацию ХГЧ, какие-то нормы.

– Но вы не волнуйтесь…

Ему хотелось сказать:

«Да нах*** мне все это! Просто скажите - да или нет».

Та, видимо, что-то такое увидела в его лице, но сказала:

– Какие-то выводы можно будет делать через неделю. Вам лучше подождать.

Все затягивалось еще на неделю.

– Хорошо, - он резко встал и пошел к выходу, у двери остановился: - Я могу ее видеть?

– Да, конечно, - женщина, напряженно следившая за ним, расплылась в улыбке.

***

Оттуда Батуров направился в палату к жене.

Но когда подходил, его в коридоре встретила Альбина.

Не рад сейчас был Вадим ее видеть. Сухо обронил:

– Здравствуй.
– И хотел уже пройти мимо.

Но она остановила его:

– Подожди, Вадим. Удели мне несколько минут.

Сколько он знал свою тещу, Альбина всегда была сдержанной и отстраненно вежливой, словно ничто, происходящее вокруг, ее не касается. Послушная и верная жена богатого мужчины, красивая вывеска успешного брака. Сейчас за непроницаемой маской холеного лица скрывалось беспокойство, темные глаза настороженно блестели.

Он кивнул:

– Конечно.

– Не здесь. Давай отойдем, - Альбина покосилась на дверь палаты и пошла по коридору в сторону рекреации.

Вадим последовал за ней. В рекреации было пусто, только женщина из медперсонала прошла мимо по коридору. Альбина проводила ее взглядом и застыла, отвернувшись к окну и теребя руки. Пауза стала затягиваться. Потом Батурову надоело ждать, он проговорил:

– Я слушаю, Альбина.

И тут она вскинула на него взгляд.

– Ты занимаешься делами Ильдара?

Он мрачно хмыкнул про себя, а вслух сказал:

– Да, я провожу аудит.

– Вадим.
– Он поразился, сколько чувств и затаенного ожидания отразилось вдруг во взгляде этой обычно отстраненно-безразличной женщины.
– Ты не мог бы…

– Нет, - жестко отрезал он.

Женщина шумно вздохнула, судорога пробежала по лицу.

– Он мой брат…

Он молча обошел ее и направился в палату.

***

Когда открыл дверь, Алина лежала на койке, уставившись в окно. Но сразу поднялась ему навстречу. Бледная, встревоженная.

– Ты пришел?

Он сел рядом на кушетке и проговорил, глядя в сторону:

– Как ты?

– Ты не мог бы…

Он резко перевел на нее взгляд, чувствуя, как внутри начинает пригорать от злости. И эта будет просить за Ильдара?! Осиное гнездо, бл***!

Но Алина сказала смущаясь:

– Ты не мог бы принести мне тест?

– Что?!
– Вадим аж вперед подался.

А она быстро заговорила:

– Пожалуйста. А то мне кажется, что они врут мне, дают что-то не то.

Вадим молчал и смотрел только на ее руки, нервно дергающиеся и дрожащие. В конце концов сказал:

– Хорошо.

Встал и пошел к выходу.

Достало гадать, ложь это или не ложь. Довольно делать из него дурака.

Какое-то тошное чувство резало его изнутри неприятием, дрожало тревогой, предчувствием на грани сознания. Но сейчас он отбросил все и просто купил тест в ближайшей аптеке. Сам. А потом принес ей.

Бросил на постель:

– Вот.

Алина потянулась взять и стала слезать с широкой койки.

– Я сейчас. Только подожди, пожалуйста, не уходи никуда.

Он еле справился с досадой, но кивнул и отошел к окну.

Раздались быстрые шаги, с легким стуком закрылась дверь санузла.

Перед глазами стояло другое. Другая женщина, окатив его холодом, сухо бросила: «Здравствуйте. Я зайду позже», закрыла за собой дверь и ушла. Мужчина снова чувствовал это, сейчас он мысленно был там.

Вадим точно не знал, сколько времени прошло, может быть, минут десять, может больше. Но дверь за спиной открылась, и он обернулся.

Алина шла к нему, держа в руках что-то. Он нахмурился:

– Что это?

– Вот.

Она протянула ему тест, на котором проявлялась бледная вторая полоска.

– Вот, видишь?

Алина говорила еще что-то, он не слышал, он был оглушен. Смог только выдавить:

– Хорошо. Я сейчас.

И вышел из палаты.

Курить. Нет, он не смог.

Заперся в туалете, застыл, вжимаясь лбом в стену. Его по-живому отрывало от цели, которой он хотел достичь, отбрасывало еще дальше в сторону. Мужчина стиснул зубы и молча засадил кулаком в стену, разбивая костяшки в кровь.