– Но как же было до этого? – удивился Гай. – Раньше везде была эта зона. И все тренировались.

Константин помолчал, подбирая слова.

– Ключевая фраза – искусственная зона, – повторил он терпеливым тоном наставника. – Мы еще не до конца сами знаем, как она будет работать. Повторяю – это может быть опасно. Когда повсеместно царила естественная жара, задачи наши были несколько иными.

Гай пробормотал себе под нос что-то вроде «м-да, все опять сводится к тому, что когда-то здесь был настоящий город солнца».

– Кроме того, – наконец сказал Константин, пристально глядя на пытливого юношу, – далеко не всем хотелось бы жить, находясь под постоянным прицелом солнечных лучей. Не все здесь уж настолько любят жару, чтобы находиться в ней безвылазно и ночью, и днем. Возвращение смены сезонов – это лучшее, что могло случиться с нашими мирами за последнее время.

– Ясно, – кивнул Гай, мысленно вычеркивая учителя из возможных союзников, как ему почему-то показалось вначале.

* * *

Вечером Одри, вдохновленная сегодняшним успехом с поглощением глазами солнечных лучей, никак не могла заснуть. Когда она опускала веки, вместо темноты под ними словно заново вспыхивал яркий свет, будто теперь ее взгляд возвращал накопленные лучи. Одри казалось, что она снова видит пылающий оранжевый диск: огромный, окруженный языками пламенной короны, невообразимо прекрасный. Она любовалась им, а сон не шел, и минуты, отведенные на ночной отдых, медленно сочились в никуда.

Измучившись бессонницей, девушка наконец прекратила попытки заснуть. Она приподнялась на постели и оглядела темную девичью спальню. Все ее однокурсницы давно спали, посапывая, кто-то даже причмокивая во сне. Тогда, тихонько свесив ноги с кровати, Одри положила на колени подушку, сунула руку под матрас и вытащила из-под него сложенный вчетверо лист плотной бумаги в конверте. Еще раз бросив быстрый взгляд на соседок – не проснулся ли кто – девушка развернула листок. В темноте едва угадывался карандашный набросок, сделанный на пожелтевшей бумаге. Одри приблизила его к глазам, и то ли они немного привыкли к темноте, то ли это было еще одно неизвестное ранее свойство солнечных лучей, которым сегодня она смело подставила взгляд, но ей показалось, что стало немного светлее. Теперь она смогла рассмотреть искусно выполненный черно-белый рисунок: портрет очень красивого молодого мужчины с надменным взором. Длинные черные волосы были собраны на затылке в старомодную пышную прическу и волнами стекали по плечам, уголки резко очерченных губ приподнимались в едва заметной усмешке, мастерски нарисованные серые глаза словно лучились светом. Одри долго вглядывалась в прекрасное лицо, любуясь и изредка нежно касаясь его пальцами, затем почувствовала, как тяжелеют веки и усталость берет свое. Аккуратно сложив и спрятав под матрасом портрет, девушка легла и снова попыталась заснуть. На этот раз веки не полыхали огнем, взгляд заволокло тьмой, и Одри провалилась в безмятежный сон. Засыпая, она попыталась вообразить красавца со своего рисунка, чтобы перенести его образ в грезы, но вместо этого перед мысленным взором вдруг возник рыжий кривляка Руди и отправился вместе с ней по путаным дорожкам сновидения.

Сегодня вечно голодный Руди опоздал на ужин. Он, на ходу стаскивая с себя шапку и куртку, вбежал в круглый обеденный зал школы солнца, когда все уже доедали свои порции, но, услышав грозный окрик дежурившей на входе нянечки, попятился обратно за дверь. Там он торопливо разделся и вернулся в столовую. Руди весь дергался и буквально подпрыгивал на месте, и его друзья в полном изумлении наблюдали за тем, как он, не глядя, набирает на поднос порцию ужина – что-то из уцелевших после налета голодных учеников остатков.

Плюхнувшись на свободное место рядом с Гаем, Руди быстро прикончил свой ужин, в три глотка выхлебал компот и повертел взъерошенной рыжей головой, заглядывая в подносы товарищей. Мальчишки уже поели, одна Акула с невозмутимым видом тщательно соскребала с тарелки пюре с подливкой.

– Ох, ребята! – с мечтательным видом произнес Руди и загадочно замолчал. По лицу его растекалась горделивая улыбка.

– Что стряслось? – не выдержал Гай. – Ты где пропадал? Мы думали, тебя снегом занесло.

– Ага, лавиной накрыло! – перегнувшись к ним через стол, брякнул Пиро, сидевший напротив.

– Доедайте скорее, и идем в зал, есть новости! – все так же таинственно объявил Руди и снова замолчал. Видно было, что его распирает от этих новостей, но он крепился изо всех сил.

– Да мы все уже поели давно, Акула только свою тарелку вылизывает, – недовольно пробурчал Гай и легонько толкнул девушку локтем. – Эй, хватит колупаться, заканчивай давай.

Одри важно отправила в рот последнюю ложку пюре, спокойно выпила компот и только тогда поднялась из-за стола. За ней последовали все ребята.

Руди мужественно молчал, пока они наконец не оказались в своем месте тайных сборищ у камина. Ноги несли его вперед, и он буквально летел по коридору, теряя то шапку, то шарф, выпадающие из рукавов его зимней куртки. Ребята, пришедшие на ужин вовремя, оставили одежду в спальне.

Наконец, обогнув по окружности почти половину длинного здания, друзья добрались до каминного зала, где Руди на всякий случай еще проверил второй коридор. Тот, как обычно, пустовал, и приятели в конце концов расселись на диване и приготовились слушать дрожащего от нетерпения товарища.

– Ребята! Я нашел, я её нашел! – наконец прорвало Руди, и он забегал между камином и диваном, потрясая руками, словно сам не верил в то, что произошло. Несколько пар глаз ошеломленно уставились на раскрасневшегося от гордости и возбуждения товарища.

– Кого её? Это она? – Гай сразу догадался, что речь идет о хранителе, и подался вперед, чуть не падая с дивана. – И кто это?!

– Что значит, кто? – опешил Руди, растерянно опуская руки.

– Кто хранитель? Ты же нашел хранителя!