Шрифт:
— Вы что-то ищете?
— Да, веревку, которую вы брали у хозяина отеля. Не помните, куда вы ее положили?
На мгновение лицо Патрика исказила судорожная гримаса.
— Зачем… зачем вам эта веревка?
— Он просил вернуть, если можно. Вы взяли последний моток.
— Я не знаю… не помню. Я заплачу за нее. Оставьте меня в покое! — крикнул Патрик. — Что вам от меня надо?
— Успокойтесь, Патрик! — Бэрридж уже сожалел, что заговорил о веревке и тем самым лишний раз напомнил Патрику о происшествии, которое, наверняка, стояло у него перед глазами. — Вам надо побыстрее вернуться в Англию. Как вы смотрите на то, чтобы уехать со мной сегодня?
Вопреки опасениям Бэрриджа, Патрик безропотно согласился. Они покинули отель в тот же вечер.
По завещанию, составленному Роджером Карлайлом пять лет назад, его состояние перешло к Патрику; десять тысяч фунтов получил Фрэнсис Гловер.
Глава V
Колеса поезда равномерно постукивали. Обычно Бэрридж хорошо спал в поездах, однако сейчас заснуть не удавалось, хотя пошел уже третий час ночи. Вчерашний звонок Патрика Карлайла выбил его из колеи. Патрик был очень взволнован, говорил бессвязно и просил немедленно приехать. Как ни старался Бэрридж выяснить, чего ради ему надо срываться с места и мчаться в Лондон, добился лишь маловразумительного заявления, что завтра вечером Луиза Олбени намерена сообщить что-то важное.
— Вам действительно необходимо, чтобы я приехал? — спросил Бэрридж.
Он считал Луизу особой вздорной и малоприятной, а поездку ради ее капризов — глупостью, но Патрик ответил «да» с таким отчаянием, что Бэрридж пообещал приехать.
Патрик стоял на платформе, вглядываясь в поток пассажиров; заметив Бэрриджа, он двинулся навстречу.
— Вы меня встречаете? — спросил Бэрридж.
— Я уговорил вас бросить свои дела… Мне, право же. неловко, мистер Бэрридж, что так получилось, но Луиза очень настаивала, чтобы были все.
— Кто все?
— Точно не знаю, — невразумительно ответил Патрик. — Придут Мортиссы, Джоан Уинд вышла замуж за мистера Мортисса и сама Луиза, наверно с Гловером.
— Это все родственники или близкие знакомые вашей семьи. А я зачем?…
— Вы тоже… Луиза просила пригласить и вас.
— Вам отлично известно, что у меня есть клиника и, следовательно, я не принадлежу к числу людей, томящихся от безделья. Тратить время на прихоти мисс Олбени представляется мне неразумным. Я спросил вас, нужен ли мой приезд лично вам, и вы ответили «да», однако вы, по-видимому, меня просто не поняли.
— Я понял, — тихо сказал Патрик. — Простите. Мне в самом деле надо… Я не могу быть среди них один…
Вид у него был совершенно потерянный. Бэрриджу стало неловко за свой резкий тон, и он с улыбкой сказал:
— Я не выспался и потому готов ворчать по любому поводу и даже без повода. — Патрик в ответ тоже улыбнулся, но как-то неуверенно и беспокойно. — В какое время мне к вам прийти?
— Вечером, к шести.
— Ровно в шесть я буду у вас. Вы живете там же?
— Да… Я думал, вы сразу поедете со мной.
— Я предпочел бы сначала устроиться в гостинице.
— Но я надеялся, что вы остановитесь у меня. Пожалуйста…
У Бэрриджа появилось ощущение, что Патрик ждет от него какой-то помощи, он согласился, и они пошли по уже опустевшей платформе.
— Нога не беспокоит? — задал Бэрридж профессиональный вопрос.
— Нет, спасибо, все в порядке.
Когда они уселись в серебристый «ягуар» Патрика, Бэрридж шутливым тоном спросил:
— Так что же мисс Олбени намеревается нам сообщить?
— Она мне не сказала. — Патрик явно что-то недоговаривал. — У Луизы через месяц свадьба: она выходит замуж за Фрэнсиса.
— За Фрэнсиса Гловера?
— Да. Он давно за ней ухаживал, но Луиза не воспринимала это всерьез, пока… — Патрик запнулся. — Словом, тогда у нее были другие планы, а потом… — Он снова запнулся и закончил не совсем связно: — Теперь она выходит замуж за Гловера…
К сожалению, Бэрридж не мог позволить себе задать вопрос, возникший еще полгода назад, когда он прочитал в газете сообщение о браке сэра Патрика Карлайла и леди Камиллы Гилсленд: спрашивать, почему тот женился на невесте Роджера, было более чем бестактно.
Большой двухэтажный особняк Карлайлов внешне ничем не отличался от других домов этого фешенебельного квартала, но внутри был обставлен с роскошью, которой только хороший вкус хозяина — или хозяйки — мешал превратиться в чрезмерную. Бэрридж бывал в этом доме при Роджере — тогда он выглядел иначе.
— Пойдемте, я познакомлю вас с моей женой, — сказал Патрик, искоса посмотрев на Бэрриджа.
Навстречу им поднялась необычайно красивая, высокая темноволосая молодая женщина.
«В театре она играла бы в античных трагедиях и непременно царицу — в ее красоте есть нечто царственное», — решил Бэрридж.