— Я не загадываю желаний, — прошептала я, снова чувствуя, как печет щеки. — Никогда.

— Почему? — также тихо спросил Марк, не отводя от меня по-мужски уверенного взгляда.

Его темные ресницы красиво трепыхали и я на некоторое время залипла.

И сильно смутилась.

— Они не сбываются.

Марк помрачнел. Цвет радужек словно стал темнее.

«Лазурное озеро покрылось толстой коркой льда».

— Если ты в это веришь — пожалуйста, — я уступила ледяному мальчишке место. — Загадывай.

— Уже загадал, — произнес Марк. — В машине, когда мы ехали.

Интересно. Возможно. мы видели одну падающую звезду.

Я продолжила смотреть Марку в глаза. А он в мои. И в какой-то момент он, вдруг, медленно склонился.

Ниже, ниже, ниже…

Я перевела взгляд на его пухловатые притягательные губы.

Которые были все ближе, ближе, ближе…

А я как загипнотизированная ждала. И сердце запрыгало быстрее. И стало еще жарче. Я начала гореть.

Плавиться.

Внезапно раздалась мелодия входящего звонка. Я вздрогнула, и резко отвернулась.

Отошла к кровати, достала телефон из кармана своих утепленных штанов.

— Дочка, мы скоро будем дома, — устало проговорил папа в трубку. — Смогли найти такси. У тебя все хорошо?

— Да, у меня все хорошо, — быстро протараторила я. — Тоже скоро буду дома.

И отключив, кинула телефон на кровать. А потом зачем-то сняла второй свитер и тоже швырнула на кровать. А затем, и третий. А под ним только тоненькая майка поверх нижнего белья.

— Ты полностью решила раздеться? — преспокойненько поинтересовался Марк, жадно пожирая взглядом полоску живота, когда я приподняла край майки.

О, черт. Похоже, от жары я начала сходить с ума.

Я распахнула широко веки и уверена, в моих глазах отразилось все:

растерянность, испуг, замешательство, оцепенение, и удивление. Вся гамма чувств, что всполошилась внутри.

Отчаянный вздох сорвался с моих приоткрытых губ.

Марк насмешливо вздернул уголок рта, ни капли не смущаясь в отличии от меня.

— Нет, ты не стесняйся. Я не против, — заверил он меня с наглой ухмылкой и кивнул на кровать. — Располагайся.

— Т-ты дурак, Маркуша, — все, что нашлась сказать в этот момент. — Не смешно. Мне жарко стало.

И я помахала рукой себе в лицо.

Марк шумно втянул воздух и опустил глаза.

— Тебя отвезти домой, или постелить в комнате для гостей? — уже серьезно спросил он.

— Отвезти домой, — выдохнула я. — Если я останусь здесь, мама… ну… ты понял. Мне нельзя. Аленушка… она… мне нельзя…

— Тогда одевайся, я буду ждать тебя внизу, — резко отчеканил он и вышел из комнаты.

Путь домой показался мне вечностью. От усталости я выключалась прямо в машине. Будь моя воля, я бы осталась ночевать в гостевой комнате Марка. Но, зная свою семью, уверена, что это была бы моя последняя ночь в жизни.

На этот раз я вяло попрощалась с Марком, без лишних благодарностей. Просто сказала: Пока.

И он ответил:

— Пока…

Вбежала в дом, где на кухне меня ожидала грозная мама.

— А вот и она, — процедила, ставя руки в бока. — Лизонька, солнышко, ты хотя бы понимаешь, что было с Аленушкой после того, как ты уехала с Марком?

— Мам, давай завтра поговорим, — сипло отозвалась я. — Спать хочу…

— Лиза, ты теряешь время! Тебе с ним все равно ничего не светит, — проговорила она. — Пойми, он красив, богат, успешен, а ты… ты милая, но… — она начала бегать глазами по кухне. — Для меня ты все равно миленькая, но… Мы найдем тебе хорошего парня, обещаю. Веришь мне, дочка?

— Верю, мам, — как и обычно податливо закивала я, позевывая.

Объяснять матери в сотый раз, что мне не нужно искать парня, жениха или мужа, мне не хотелось. Я уже свыклась с мыслью, что мама помешалась на этом. Иногда это даже весело. Иногда — раздражает. А прямо сейчас вообще без разницы.

— Ладно, дочка, иди, — кивнув, она отпустила меня.

И я уж думала, что на этом все. Что я легко отделалась. Но не тут то было.

В комнате я обнаружила бардак. А посреди этого бардака восседала злая-призлая Аленушка.