— Теперь у меня вся кожа в пупырках, — пролепетала я, повернула к нему голову. И он тоже повернул голову ко мне. А потом приподнялся на локте, наклонился и поцеловал.

Я не ожидала и не успела его оттолкнуть, или не хотела. Поцелуй был такой мягкий и нежный. Кажется, наши губы созданы друг для друга.

Когда поцелуй закончился, я еле разлепила глаза, настолько расслабилась, что было ощущение, будто я улетела. Улетела куда-то в мир хвои и джунглей. Это так не вязалось с завывающим ветром.

Улыбка растянула мои губы, я облизала их и спросила:

— Почему я постоянно поддаюсь тебе?

— Не знаю, — просипел Марк. Выражение его лица было мрачным. — Ты мне скажи, почему? Почему ты здесь со мной? Почему даешь себя целовать? Почему ты делаешь это? Ведь у меня больше ничего нет.

— Я тебя не понимаю, — напряглась я. — Что значит, ничего нет?

— Абсолютно ничего, — он улыбнулся. — Ты же из-за этого не захотела быть со мной.

Я поднялась и снова села. Повернулась к нему и прищурилась.

— О чем ты? У меня такое чувство, будто ты меня во всем обвиняешь. А ведь это ты все бросил и уехал. И меня в том числе.

— Ни в чем я тебя не обвиняю, Лиза, — прошептал он, тоже поднимаясь. — Но ты же не думала, что продолжишь меня обманывать, а я буду закрывать на это глаза.

Марк встал в рост и протянул мне руку.

— Пойдем, уже слишком темно и ветрено.

Я оглянулась по сторонам. Темнело действительно с огромной скоростью, вдали горели огни ночного города.

Волны все сильнее бились о пристань, ветер усиливался, и я все больше мерзла. Было ощущение, что сюда внезапно пришла зима.

— Ты идешь? — Марк опустил руку, которую я так и не взяла и пошел вперед. Но он оглядывался. А я все еще застыла на месте. Его темная фигура отдалялась все дальше.

— Это ты обманывал меня! — крикнула я. — А ведь я… любила…

Люблю…

Кажется, Марк не услышал, потому что в этот момент подул сильный порыв ветра и еще одна мощная волна ударила о пристань. Но он смотрел на меня, он точно смотрел на меня, я ощущала этот пристальный взгляд на своем лице.

Он двинулся в обратную сторону, ко мне, так быстро, как только это возможно.

— Пойдем, — схватил меня за руку и потянул. Но я не поддавалась.

— Так сильно, — выдохнула я.

Марк оглянулся, опустил свои черные ресницы, посмотрел на мои губы и сказал:

— Я тоже. Всегда любил тебя, Лиззи.

Он снова потянул, и я сделала шаг. А потом снова остановилась. Мое сердце так сильно стучало, я не могла идти.

— А я думала, ты меня всегда ненавидел…

Марк не ответил.

— Так что-же случилось? — я вырвала руку и положила ладошки на лицо. Мне хотелось плакать, я словно почувствовала себя маленькой девочкой, которую сильно ранили. За это время я так устала быть сильной. Кажется, я не плакала с тех пор, как прощалась с Женькой, когда уезжала. Внутри меня затрепыхало отчаянное сердечко.

— Просто ты хотела того, чего я тебе не мог дать. Сначала я думал, что ты не такая, но ты именно такая.

Марк начал убирать мои ладошки от лица, а я держала крепко. Я не хотела открываться ему, я очень боялась. Но я решила — не сегодня.

Не нужно бояться.

Сегодня я буду смелой.

— Какая?

— Пойдем, — прошептал Марк.

— Какая? Марк? — я убрала руки и посмотрела в его глаза. Огромные, и сейчас не менее темные, чем пространство вокруг. Это озеро, лазурное озеро, оно все темнее и темнее. Это отражение тех самых грозовых тучек. что покрыли чернильное небо.

Марк не ответил, он просто сказал:

— Когда ты… упала под лед… я чуть не сдох… — и он улыбнулся, такой странной безумной улыбкой, какую я никогда у него не видела. — До сих пор подыхаю. Мне этот момент снится каждую ночь. И каждую ночь я умираю. Снова и снова. Если бы тебя не стало, то и меня бы тоже не стало, Лиззи.

— Ты сказал… — я всхлипнула, — что все перегорело… — и снова всхлипнула, — а потом… я упала…

Всхлип. Всхлип. Всхлип.

— … я упала…

Марк пристально смотрел на меня. А я не могла смотреть на него. Я плакала.

— Почему ты плачешь? — надломленным голосом прошептал.

— Потому что мне больно.

— Ты сильно испугалась, я знаю. Это было страшно. Очень страшно.

— Страшнее было, когда ты сказал, что у тебя все перегорело.

Марк продолжал на меня смотреть. Его глаза были черными, и я не могла понять, что в них.