– Господа! – громко произнёс Полковник. – Новости очень плохие! Уж и не помню, когда такое случалось.

При всём богатстве выбора другой альтернативы нет.

Из рекламы НПО «Альтернатива»

Начало, как известно – это половина дела. А тут начало, прямо скажем, очень даже многообещающее. Собственно всё, сказанное полковником после такого радужного вступления, указывало на то, что это никакая не половина: начало не тянуло даже на четверть, разве только процентов на пять, может быть, десять… но уж точно не больше.

Вчера вечером, уже после нас со Спиридонычем, к Полозову прискакал гонец из какого-то южного острога. Сообщил про появившихся у них степняков и передал просьбу о подкреплении. Егор Силыч, в свою очередь, отправил нарочного за Ватулиным. Рано утром прибыл второй гонец. Из другого острога. И тоже принёс весть о бесчинствующих жителях степей. И тоже просил подмоги.

Когда, час назад, полковник вместе с Арефьевым вернулся в Самару, его ожидал уже третий гонец. Из третьего острога. Из Палимского. Да-да, из того самого. Я сначала даже подумал, не случилось ли с Сухониным чего-нибудь непоправимого. Но нет. Просто много их. Степняков. То тут появятся, то там налетят. Не успевает он за ними, да и людей у него не столько, чтобы разделиться можно было.

Мда, положеньице. И ведь главное, сразу везде. Лет тридцать такого не случалось. Да как бы ни больше.

От карты, лежавшей на столе, так и веяло древностью. Но именно на ней и проводил свои «штабные игры» полковник Ватулин. Как уж он и его офицеры ориентировались на этом рисунке местности, ума не приложу, но как-то у них получалось. Помаленьку и я начал вникать.

Вырисовывалась интересная такая картина: наши заклятые соседи, с которыми у нас вечный мир уже лет двести пятьдесят, или даже триста, устроили серию пограничных конфликтов. Если, конечно, так можно называть набеги на наши поселения с грабежами, убийствами и поджогами.

Особенно сильно досталось Порубежному острогу. Не ему самому, а подконтрольной ему территории. Он хоть и находился в двух днях пути на юг от Палимовского, но отправленный в Палимский острог отряд поручика Сухонина не мог прийти им на выручку, потому как и их собственное положение было точно таким же.

Ничем не лучше дела обстояли в Любавинском остроге. Совершенно однозначно это не одна и та же банда, а несколько разных, возможно даже руководимых из одного центра. Непонятно только, чего это они вдруг? Почему кто-то посчитал возможным нарушить вековые соглашения о мире, да ещё так бесцеремонно?

Ладно, политесы разводить – это не наше дело, наше – Родину от ворога оборонить. Собственно, почти так нам Ватулин и сказал. Потом предложил присутствующим высказать свои предложения по поводу предстоящих ответных мер.

Необходимость вломить по самое небалуйся, озвучивалась в речи каждого выступающего. Разногласия имелись только в масштабах: какими силами идти на усмирение? Некоторые горячие головы предлагали двинуться всем полком. Осторожные, напротив, желали ограничиться тремя, а то и двумя полуротами, как у Сухонина.

Сам я склонялся к варианту действий в составе батальонной тактической группы, только для более детального плана мне не хватало данных о перемещении противника, сведений о местоположении наших сил, подробных карт местности, спутниковых снимков, да и простого опыта планирования тоже. В конце концов, разработка операции подобного масштаба – это уровень начальника штаба бригады, а не простого командира разведгруппы.

С другой стороны, драгунский полк по здешним меркам – это та же самая мотострелковая бригада, а наше собрание есть не что иное, как совещание в штабе, так что…

– Кукушкин! – голос полковника вывел меня из состояния задумчивости. – Ну-ка, скажи нам, что пластуны в таких случаях делают?

Приколист. Пластуны в таких случаях идут на разведку, только вот подлежащая обследованию территория уж больно большая, а средства связи отсутствуют как класс, так что пластунов тут не одна группа должна быть и не две, и не пять. Я вообще начинаю думать, что все мои навыки разведчика в здешних реалиях сходят на нет. И превращусь я в итоге даже не в диверсанта, а в командира штурмового отряда. Да ну и ладно.

Я подошёл к столу, на котором возлежало примитивнейшее подобие карты, и попросил показать мне расположение всех острогов, находящихся в зоне боевых действий и соседствующих с ней. Их оказалось шесть: территории трёх подверглись нападению, два соседствовали с ними, и в случае передвижения противника вдоль границ, тоже могли пострадать. А вот шестой… Во-первых, он находился почти между Порубежным и Любавинским острогами, но несколько севернее. То есть, он был ближе к Самаре, примерно на один дневной переход. Возможно, именно это и избавило его от посягательств со стороны банд кочевников. Я бы вот, будь я на месте степняков, сюда тоже не сунулся бы, потому что возникала опасность окружения. Отряды, высланные из двух соседних острогов, запросто могли отрезать мне пути отступления.