Пламень на нем; не сиял острый ум;

Нет! Но какою-то мыслью глубокой, высокою мыслью

Было объято оно: мнилось мне, что ему

В этот миг предстояло как будто какое виденье, Что-то сбывалось над ним, и спросить мне хотелось: что видишь?

Натали. Василий Андреевич, как государь отнесся к моей просьбе?

Жуковский. Не могу вас порадовать, Наталья Николаевна. Император не одобряет вашего намерения остаться в Петербурге и желает благополучного переезда. Но надеется видеть вас при Дворе в будущем. Такова его воля.

Катрин. Слава богу…

Азя. Спасибо государю… Уговорами ее из столицы не выпроводить.

Жуковский. Он надеется также, что вы не остановитесь в Москве и проследуете сразу в имение брата.

Натали. Это совпадает и с моими намерениями.

Жуковский. Но есть и более приятные вести. Государь лично составил рескрипт, в котором распорядился оплатить все долги вашего супруга, очистить от долгов заложенные им имения. И вы совершенно свободны от долгов.

Натали. Но на что жить сейчас? У меня же дети!

Жуковский. Государь все предусмотрел. Он назначил вам и дочерям вашим пенсии до замужества, а сыновьям – до поступления в Пажеский корпус. Кроме того будет издано полное собрание сочинений Пушкина в вашу пользу. Полагаю, Николай Павлович сделал все от него зависящее, чтобы вы не нуждались.

Натали. Передайте государю мою глубокую благодарность за все…

Жуковский. Непременно передам.

Загряжская. Не забудьте и мою благодарность Николаю Павловичу за его заботу о семье Пушкина.

Жуковский. Не забуду, Екатерина Ивановна, не забуду.

Катрин. Великодушие государя поразительно! Натали, государь снял с тебя все заботы и о долгах, и о детях!

Натали. Я уже сказала, что признательна государю…

Катрин. Но недовольна изгнанием из столицы? За это уже я благодарна государю и думаю, что порадую Жоржа. Какое великодушие после всех оскорблений, которые Пушкин нанес министру королевского двора!

Жуковский. Извините, я вас перебью, сударыня… Наталья Николаевна, есть один вопрос, который не может быть решен без учета вашего личного мнения.

Натали. Я готова вас выслушать теперь же.

Жуковский. Льщу себя надеждой и уверен, что могила Пушкина станет местом паломничества всех русских людей, и Михайловское, выкупленное опекой, будет своего рода заповедником. Но…

Натали. Конечно, на могиле надо установить памятник!.

Жуковский. Да. Я пришлю вам эскизы художников, которых привлеку к работе от вашего имени.

Натали. Благодарю вас за ваши хлопоты…

Жуковский. Многолетняя наша дружба и преклонение перед его гением диктуют эти хлопоты..

Натали. Спасибо… Сама я в ближайшее время ни на что не способна и не смогу туда поехать, хотя Александр Иванович и предлагал такой вояж.

Жуковский. Я вас понимаю.

Катрин. По-моему, все прекрасно разрешилось.

Загряжская. Что ты нашла прекрасного? Человека не стало! И какого человека! Дети сиротами остались, у Натали вся жизнь сломана…

Катрин. Натали еще молода, успеет замуж выйти. И надеюсь, не за такого непредсказуемого человека, как бывший…

Натали. Катрин, не кощунствуй! Он еще не покинул этот дом, душа его здесь, он нас слышит… Простите, Василий Андреевич. (плачет, выходит из комнаты).

Азя. До свиданья, Василий Андреевич… (уходит вслед за сестрой).

Катрин. А я прощаюсь со всеми сразу… Жорж может жестоко поплатиться за дуэль, но ни от кого слова сочувствия я не услышала… даже от родных. (уходит из дома)

Загряжская. Василий Андреевич, надеюсь, вы не станете обвинять Натали во всех смертных грехах.

Жуковский. Избави бог:. Пушкин и на дуэль решился, чтобы отстоять свое и жены доброе имя. И наш долг – способствовать исполнению его желания.

Загряжская. Я готова помогать, но мой круг общения невелик. Получается, что и этот труд на ваши плечи ложится.

Жуковский. Понимаю и уже впрягся в эти заботы.

Загряжская. Бог в помощь вам. И простите, если можете, племянниц моих. Они не интриганки, они глупы и наивны, да и света здешнего не знают. Сами не ведали, что творили…

Жуковский. Они лишь жертвы чьей-то злой игры, направленной против Пушкина. Боюсь, в этой трагедии задействовано столько лиц. замешаны такие интересы, что сейчас не все скажешь и не всех назовешь…