А их характеры были еще меньше похожи, чем внешность. Софи отличалась спокойствием и уравновешенностью, она всегда все тщательно обдумывала, прежде чем сделать какой-нибудь серьезный шаг. Она хорошо училась, так как мечтала о карьере и независимости, в отличии от сестры, которая любила прогулять или сорвать урок, и говорила, что главное для женщины это выйти замуж, свить свое гнездышко и растить детей. Софи была немногословна и редко показывала свои истинные чувства, Лили походила на вулкан эмоций, смешлива и чрезмерно болтлива. Когда отца в очередной раз вызвали в школу, чтобы поведать о проделках дочери, он в сердцах сказал, что глядя со стороны, Софи больше похожа на его родную дочь, на что Лили только расхохоталась. Она вообще все старалась воспринимать с юмором. Может поэтому это самоубийство никак не хотело вязаться с образом сестры.

Софи вспоминала, что благодаря веселому нраву Лили ей удалось преодолеть многие трудности, сестра поддерживала и помогала, поэтому ей сейчас было особенно больно, что она не оказала ей поддержки, когда та в ней нуждалась. Софи не знала, сможет ли простить себя за то, что ее не было рядом, за то, что она отдалась полностью своей карьере и любовным проблемам и не придавала особого значения болтовне Лили. Может если бы она была чуточку внимательнее, она смогла бы почувствовать, поддержать…

Она машинально поправила один из букетов. Бесполезно думать о том, что бы она сделала, если бы знала. Она должна была разобраться в той ситуации, которая сложилась сейчас. Ей необходимо было любой ценой узнать, кто толкнул ее сестру на это, кто использовал ее, а затем выбросил. Софи пробежалась взглядом по пришедшим проводить Лили в последний путь. В основном это были ее плачущие подруги. Лили всегда могла находить общий язык с людьми в то время, как Софи была одинокой. Она, наверное, осталась бы изгоем в школе, если бы не сестра, которая таскала ее на все школьные вечеринки, и дружила, казалось, со всей школой.

Софи с грустью вспомнила свой первый день в новой школе. Дело в том, что после смерти мамы, отец долгое время пытался справиться сам с ведением хозяйства и воспитанием девочек, пока одна из соседок не посоветовала отдать их в школу-пансион. Отец выбрал такую в получасе езды от дома, в Бресте. Там девочки должны были оставаться всю неделю, приезжая домой на выходные и праздники. Неизвестно почему Софи очень переживала и боялась ехать в этот пансион. Она уже как-то привыкла к тому, что в прежней школе ее считали ботаником, она уже научилась не реагировать на толчки и обидные прозвища, и ей так не хотелось, чтобы это возобновилось в новом месте. Когда отец привез их в пансион, и пошел улаживать вопросы с директором, оставив девочек одних, Софи с трудом заставила себя подойти к ненавистной школе. Ужас, отразившийся на ее лице, уловила сестра, оглянувшаяся зачем-то назад. Она остановилась и бойко спросила:

– Боишься?

Софи лишь кивнула, стараясь подавить дрожь.

– А я вот ни капельки не боюсь, пусть только попробует хоть кто-нибудь зацепить или оскорбить меня или тебя, мало не покажется.

И действительно, острый язычок Лили и ее бойкий воинственный нрав отбил у большинства охоту задирать девочек, а для особо настырных у них нашлись аргументы повесомее.

Как-то раз один лопоухий мальчишка, выбегая после уроков из дверей школы, нарочно врезался в Софи, да так, что она отлетела, а сверху посыпались еще и обзывательства. Когда же она встала, потирая ушибленные места, то увидела, как в туче пыли, катались сцепившиеся Лили и тот мальчишка. Учителям еле удалось их расцепить. Сестра не боялась и однажды смогла поставить на место хулигана-заводилу, которого боялась вся школа. После этого их перестали задирать.

Учителя также натерпелись от сумасбродных выходок ее сестры: то она сорвет урок, выпустив мышь на стол учительницы, которая заметив грызуна, падала в обморок, то на перемене залезет на дерево и повиснет вниз головой, зацепившись ногами за ветку, чем вызвала сердечный приступ у директрисы. При этом она умудрялась неплохо учиться и даже закончила школу с хорошими баллами. Но, наверное, когда она выпустилась, весь педагогический состав устроил радостный праздник по этому случаю.

Отец не мог на нее долго сердиться, несмотря на то, что его регулярно вызывали в школу. Лили каким-то образом могла все перевести в шутку, от которой появлялась улыбка на лице не только отца, но и педагога. Тоже самое продолжалось и в колледже. А вот сейчас эта жизнерадостная и полная энергии девушка ушла из жизни, оборвав все дорогие сердцу связи, не выдержав чьей-то злой выходки.

Софи до такой степени погрузилась в свои мысли и воспоминания, что очнулась уже, когда все стали подходить к ним с отцом и выражать соболезнования. Все происходило словно не с ней, словно она наблюдала за всем со стороны. После похорон она без сил вернулась домой, на маяк, и поднявшись в свою комнату, рухнула на кровать. Но рой мыслей не позволил ей долго оставаться у себя, она поднялась на верхнюю площадку маяка и, вцепившись в перила, устремила свой взгляд на океан и скалы под ней.

– Как ты могла так поступить? – крикнула она, обращаясь к водной глади. – Почему со мной не поделилась? Почему?

Она уже не могла сдержать слез, и они ручьями скользили по ее щекам, а горло разрывали рыдания.

Вдруг скрипнула дверь, и на площадку шаркающей походкой вышел отец.

– Софи, дочка, – обратился он к ней дрожащим голосом. – Прошу тебя, не мучь себя. Лили этим уже не вернешь. Твоей вины в этом нет.

– Да, Лили уже не воскресить, но я клянусь, что найду того, кто довел ее до самоубийства, – горячо произнесла Софи сквозь слезы. – И клянусь тебе, что этот человек горько пожалеет о том, что сделал. Да, я не могу вернуть сестру, но говорят, что когда мы теряем тех, кто нам очень дорог, нам суждено дожить жизнь за них. Что же я согласна дожить жизнь Лилиан и посвящу ее тому, чтобы уничтожить того подлеца, который сломал ее. Как я ненавижу его!

– Ненависть – плохой советчик, а месть еще никогда ни к чему хорошему не приводила, – попытался ее успокоить отец. – Я тоже готов этому мерзавцу голову оторвать, но это ничего не даст. Лили ушла навсегда.

Но Софи не слышала его уговоров и твердила только одно:

– Я клянусь, я найду его и сделаю с ним то же самое, что он сделал с Лили. Я уничтожу все, что ему дорого! Смерть будет ему казаться подарком! Клянусь!

Софи смотрела, как солнце поднимается все выше и выше, поблескивая в волнах. В эту ночь ей снова не спалось, и с первыми проблесками рассвета она решила отправиться в их с Лили укромное место, чтобы там наедине с самой собой еще раз все обдумать. Это была небольшая пещера, затерявшаяся среди прибрежных скал, вход в которую закрывал от посторонних глаз большой валун. Только тот, кто знал о ее существовании, мог подплыть к этому камню и, проскользнув между ним и каменной плитой, оказаться в этом гроте. Отец им строго-настрого запрещал даже приближаться к прибрежным пещерам, боясь, как бы дочки не заблудились в них или не утонули во время прилива. Но неугомонную Лили не могли остановить никакие запреты в исследовании тайной пещеры. А Софи последовала за сестрой, как обычно.