Лор-врач сказала, что я практически здоров, и она бессильна мне чем-либо помочь. Но у неё есть знакомый гипнолог и уж он-то наверняка поможет.

Гипнотизер встретил меня радушно и пообещал избавить от вредной привычки за несколько сеансов. Уложив меня на кушетку, он попытался ввести меня в состояние гипнотического сна, но в результате заснул сам. Проснувшись через полчаса, он заверил, что всё это время наблюдал за мной и якобы я послушно спал на боку, и что для закрепления положительного эффекта необходимо провести ещё несколько сеансов. Поблагодарив за «эффективную» помощь и, заплатив кругленькую сумму, я удалился. И уже за дверью навсегда вычеркнул из памяти номер телефона и адрес «чудо-гипнолога».

И тут я вспомнил про Интернет, к которому не раз обращался в затруднительных случаях. И на этот раз он оправдал мои надежды. Я вычитал простой, доступный и надёжный рецепт от храпа. Надо приобрести теннисный или другой небольшой мяч и на ночь положить его под майку или пижаму примерно между лопаток, зафиксировав, например, лейкопластырем. При всём желании, из-за дискомфорта долго пролежать на спине не удастся, и тело невольно примет более удобную для него позу сна на боку. А через месяц «по-Павлову» срабатывает условный рефлекс – спать на спине плохо. И теперь уже без посторонней помощи тело будет занимать для сна уже привычное для него положение – на боку и без храпа.

несколько сотен рабочих краснодарских предприятий, которые помогали рассеивать протестующих. К вечеру люди, второй день оккупировавшие центр Краснодара, стали расходиться. Один из милицейских начальников рассказывал: "Мы дали возможность этим людям выпустить пар. Действие рождает противодействие, а у нас не было ни сил для разгона толпы, ни подобного опыта. Мы старались действовать терпеливо, без перегибов, понимая, что весь город посадить нельзя".

После окончания беспорядков были арестованы более 30 человек, часть из них практически сразу же отпустили. В итоге 15 человек были привлечены к уголовной ответственности за участие в массовых беспорядках, семерых судили за хулиганство. Некоторые из участников волнений получили суровое наказание – до 15 лет лишения свободы. Однако через несколько месяцев отдельные дела были пересмотрены, и наказание по ним было смягчено, а одному из осужденных реальный срок заменили условным приговором.

История о краснодарском бунте не прогремела на всю страну, потом что власти не допустили больших жертв. Люди поорали, пошумели и успокоились. Толпу умело гасили, выявляли всех зачинщиков и аккуратно их задерживали. Оперативники зашли ночью в здание крайкома, где спала часть протестующих, и спокойно забрали самых активных. На следующий день пришли и сказали остальным, что пора расходиться по домам. Здание крайкома и окрестности быстро привели в порядок, и буквально через неделю никто об этом не вспоминал. Не зря говорят, что люди, котрые стоят у станков, сильно отличаются от людей, которые стоят за прилавком. Краснодар никогда не был городом пролетарских убеждений – и о тех событиях большинство людей предпочли забыть. И спустя неделю народ вновь отдыхал, совершая променад по Красной. Жителей кубанской столицы всегда было трудно чем-то потрясти.

Но меньше чем через три месяца краснодарцы вновь высыпали на улицы. Тысячи людей выходили на центральные улицы и исступленно кричали, радовались и славили советскую власть – 12 апреля Юрий Гагарин полете в космос…

Много лет назад мой отец-ветврач работал на Кубани в станице Курчанской Темрюкского района. На школьные каникулы я приезжал к нему из Краснодара.

В станице был один заброшенный дом, о котором ходила худая слава – будто бы там водилась «нечистая сила», которая давала о себе знать по ночам. Я, бывший комсомолец со стажем, конечно же, не верил этим байкам… до поры.

Однажды, поздним вечером возвращался от товарища, и мой путь лежал мимо «нехорошего» дома. Тут я и вспомнил про услышанные от местных жителей небылицы. Из любопытства я решил зайти внутрь.

Двери оказались забитыми, но оконные стёкла были выбиты, и мне без труда удалось проникнуть в помещение. Было полнолуние, и постепенно взгляд стал различать остатки жилого скарба. Я прислушивался и приглядывался, но ничего особенного в «нехорошем» доме мне обнаружить не удалось.

Уже собрался уходить, как поднялся ветер и послышались завывающие звуки. Мне тут же вспомнились известные пушкинские строки о буре: «…то, как зверь она завоет, то заплачет, как дитя». Вот это, вероятно, и послужило пищей для станичных баек, подумал я. И вдруг мне чётко послышалось какое-то бормотание и нечленораздельные звуки. Меня бросило в холодный пот. Как вкопанный я замер на месте, звуки то появлялись, то пропадали. Дрожащими руками достал перочинный нож, раскрыл его, не соображая, что в данной ситуации он мне не помощник. Звуки доносились откуда-то сверху. Крутая лестница вела на чердак, и я осторожно стал подниматься по ней, каждый раз вздрагивая от скрипа деревянных ступенек. Тогда мне вспомнилось, как в одном из приключенческих фильмов преступник, чтобы избежать скрипа, широко расставлял ноги, упираясь ими в основания ступеней. Так и я добрался до закрытого чердачного люка. Висячий замок был сорван, но страх, охвативший меня, сковывал ноги и руки. То, что я услышал в следующий миг, придало мне силы, и резким движением я распахнул дверцу люка. Прямо напротив чердачного окна в полосе лунного света на балке висела… тарелка старого громкоговорителя с разорванным диффузором, Из него раздавались хриплые звуки… гимна СССР и бой кремлёвских курантов.

Теперь стало всё ясно. Старая воздушная радиолиния имела плохие контакты в месте соединения с громкоговорителем, и, даже при слабом дуновении ветра, он издавал странные звуки, которые и можно было принять за бормотание «нечистой силы».

Это произошло в начале пятидесятых годов прошлого века. Я, тогда ученик начальной школы, как и мои дворовые сверстники, бредил морем. В те годы, в Краснодаре на Затоне (как бы аппендиксе реки Кубани) была морская школа ДОСААФ. Мы ватагой её посещали. Изучали азбуку Морзе, семафорную флажковую азбуку, правила поведения на воде, осваивали навыки гребли на настоящей шлюпке. Здесь впервые узнал, что такое уключина, швартовка и такие команды как «вёсла на воду», «табань», «суши вёсла», «отдать концы» и т. д. и т. п. Нашей настольной книгой была «Знай флот». Мы могли безошибочно отличить не только линкор от крейсера, но и миноносец от эсминца. Знали основные ходовые характеристики известных боевых кораблей и их вооружение. Было очень интересно и увлекательно. Мечтали на лодке пройти по Кубани до Азовского моря, из него – в Чёрное, а далее – море Средиземное и… Океан! Я представлял себя командиром корабля. Как, стоя на капитанском мостике, отдаю команды: «Боевая тревога», «Свистать всех наверх», «По местам стоять», «Орудия к бою». Мечтал о боевом крещении. И оно наступило, но не так, как я фантазировал.

Зная моё увлечение, родители старались чаще выезжать со мной к морю. Однажды мы с мамой отдыхали под Новороссийском в посёлке Мысхако. Сняли комнату в доме на высоком берегу у моря рядом с горой «Колдун». Здесь во время войны шли ожесточённые бои за «Малую землю», и на горе местные любознательные мальчишки иногда находили неразорвавшиеся снаряды времён войны, и были случаи, когда неосторожное обращение с ними приводили к трагическим последствиям.

Однажды, ранним утром я полез на вершину горы, отсюда открывался вид на море до самоггоризонта. Налюбовавшись увиденным, стал спускаться по крутому склону, обращённому к морю. Со стороны Новороссийска показался пограничный сторожевой катер, медленно шедший вдоль берега. Я с завистью наблюдал за командиром корабля, стоящим на мостике и отдающим какие-то команды. Катер замедлил ход и остановился напротив склона. Видно было, как забегали по палубе матросы. Расчехлили носовое орудие, и оно стало медленно поворачиваться в сторону склона, где я стоял. Я ещё не понимал что происходит. Но, когда увидел облачко дыма и пламя, вырвавшееся из ствола орудия, услышал вой летящего снаряда, а над головой засвистели осколки, понял, что тут что-то не то. Я сорвался с места и помчался в сторону дома. Скользя по сухой хвое елей, в кровь сдирая кожу ладоней об шершавую кору деревьев, я мчался подальше от злополучного места, не понимая, что происходит. В просвете деревьев я увидел искажённое лицо матроса, стоящего на берегу в метрах пятидесяти от склона. У него на рукаве была красная повязка. Видимо, он тоже меня заметил, раздался отборный матросский мат, он погрозил мне кулаком и что-то быстро просемафорил флажками в сторону катера. Выстрелы прекратились, но я был уже у самого дома. Запыхавшись, ворвался в комнату, мамы не было и я всё рассказал хозяйке. Выслушав меня, она всплеснула руками, и со словами «дурачина ты, дурачина» объяснила, что по этому склону часто ведут учебные стрельбы корабли военно-морской базы. При этом всегда с двух сторон от склона выставляется оцепление, чтобы жители посёлка и отдыхающие не попалипод обстрел. И разве могли на катере предположить, что какой-то чудак спустится на склон с вершины горы.