Шрифт:
Конечно, я решился. Совсем неуверенно. Дрожа всем телом, как сапер-новобранец на своём первом минном поле. Краснея, бледнея и, что греха таить, потея, но я решился. Рука, радостно затрепетав, похвалила меня и ринулась вперёд. В считанные доли секунды опустилась на грудь богини и замерла в нерешительности.
Да, я стремился сюда с той самой минуты, когда за эти восхитительные, очаровательные, бесподобные полушария зацепился мой взгляд. Зацепился и пропал в них навсегда. В тот момент я даже помыслить не мог, что буквально через короткий промежуток времени...
Я просто задохнулся от удовольствия и наслаждения. Реальность перестала для меня существовать. Осмысленная реальность. Только чувства. Только инстинкты. Только безграничная радость и неописуемое наслаждение.
И вот, когда всё моё естество уже готово было слиться с богиней в единое целое — слиться с огромным желанием уже не расставаться никогда, — в этот момент, повинуясь какому-то настойчивому внутреннему требованию, непонятно откуда появившемуся в моей совершенно отключившейся голове, я открыл веки, чтобы утонуть в безграничном космосе глаз богини.
В её глазах, в этих пустотах, бывших ещё совсем недавно огромными чёрными дырами, зарождалась галактика. И зарождение этой галактики не сулило мне ровным счётом ничего хорошего.
Мощный всплеск энергии, сравнимый разве что с Большим взрывом, буквально снёс меня. Он сделал всё, чтобы я перестал существовать как личность, как астрономическая единица, как просто Я.
Получилось это у него или нет, я понять не смог. Моё услужливое сознание снова меня не подвело, мгновенно вырубившись ещё в первые десятые доли секунды.
***
— Он пришёл! Он пришёл! Он пришёл!
— Он спустился к нам с неба!
— Он пришёл! Он пришёл! Он пришёл!
— Он выжил под ударами болотной ведьмы!
— Он пришёл! Он пришёл! Он пришёл!
— Возрадуйтесь все гургуты!
— Он пришёл! Он пришёл! Он пришёл!
— Настало время сбыться великому пророчеству!
— Он пришёл! Он пришёл! Он пришёл! Он пришёл! Он пришёл!
Эти душераздирающие вопли вернули меня в себя любимого. Но и эти же душераздирающие вопли не дали мне протестировать себя любимого. Оценить степень разрушения себя любимого. И понять, а в себе ли я вообще себя любимый. В общем вопили так, что не просто лопались барабанные перепонки, но и мозг выносился со скоростью гоночного болида, или даже сверхзвукового истребителя. Нужно было срочно что-то предпринять. Но вот что? Про заткнуть уши руками — не вариант. Пара децибел погоды не сделают, а больше мои конечности не погасят.
Быстренько утечь от этого гвалта? Но моё тело в панике отрапортовало, что сделать этого не сможет. Сознание-то, может, и вернулось, а вот мышечный тонус слегка оторвался от абсолютного ноля и теперь стремился в хороший плюс со скоростью беременной улитки.
Других вариантов запаниковавшая соображалка не подсказывала.
— Молчать! — рявкнул я, отключив соображалку за ненадобностью.
Собственно, я совсем и не надеялся, что мой комариный писк в этом нечеловеческом оре будет услышан. И уж совсем не ожидал, что хоть кто-то примет моё руководство к действию. Орал я так — от безысходности. А что ещё было делать?
Результат сразил меня наповал. Многоголосая толпа, состоящая, судя по ощущениям, из не одной тысячи лужёных глоток, заткнулась в одно мгновение, словно подавившись очередной запятой.
— И чтоб тихо здесь, — добавил я уже спокойно, решив открыть глаза и осмотреть окружающую реальность.
Окружающая реальность явилась мне лишь ставшим уже привычным изумрудным небом. Вращение глазами тоже не явило картинки окружавшей меня толпы, дало только возможность заработать косоглазие. Лишь только учащённое дыхание множества живых существ убедило меня, что разум мой ещё в относительном порядке, а стоящий до этого ор не изощрённая галлюцинация больного воображения. Оставалось убедиться до конца, а соответственно, как минимум приподняться, а как максимум — сесть. Задача максимум мне удалась, правда не без некоторых усилий.
Картина, открывшаяся перед моим взором, предстала по меньшей мере грандиозная. Эти болотные жители умудрились откопать посередине топких лесов сухую и не заросшую деревьями и кустарниками полянку размером с парочку футбольных полей. Практически посередине этой поляночки, на невысоком холмике, они сотворили постаментик в виде царского ложа и водрузили на этот постаментик моё ещё не умершее тело. Сами же встали стройными многогургутными рядами вокруг меня и с довольными мордами стали вопить что есть мочи. Сейчас, правда, не вопили, но выражения морд стало не просто довольное, но и по-идиотски счастливое. Более того, как только я сел на своей царской лежанке, все они в едином порыве, включая женщин и детей, синхронно и отточенно, словно служащие почётного караула, бухнулись на одно колено.
Почему меня это не удивило, остаётся для меня загадкой до сих пор. Я был просто уверен, что так и должно быть. Вот именно так — коленопреклонённо, с обожанием в глазах, с безграничной любовью в сердце и непререкаемым подчинением в умах. Я был для них сейчас даже не богом, я был для них всем, просто ВСЕМ. И вместе со своей уверенностью я получил безграничные знания о гургутах. Как будто кто-то за время моей отключки закачал в мою память с десяток терабайт информации. Закачал просто так, нахаляву. Нате, пользуйтесь. Босяцкий подгон от спонсоров. И даже спасибо не знаешь кому сказать.